Русский фантастический боевик 2007
Шрифт:
Он вскочил, кривясь от боли, бросился бежать вверх по накренившемуся полу, поскользнулся на какой-то закуске, упал на колени и продолжил бегство уже на четвереньках. Мне было уже не до стрельбы, ибо я почти въехал в копошащуюся людскую кучу у стены и должен был энергично отползать, пока они не опомнились и не вырвали у меня оружие. Когда, наконец, я счел свое положение достаточно устойчивым, в прямом и переносном смысле, мой противник был уже у выхода. Я выстрелил ему вслед и, кажется, попал, судя по донесшемуся вскрику. В следующий миг он скрылся за дверями, и я не знаю, насколько
Едва все более или менее успокоилось, инженер или кем он там был отцепил второй трос, и ресторан снова накренился, теперь уже в другую сторону — к счастью, не прямо противоположную, иначе люди, столы и стулья всей кучей поехали бы прямо на меня. Наученный горьким опытом (а ведь мог бы и сам подумать, к чему приведет отцепление тросов!), я уперся подошвами ботинок в пол и на сей раз остался на месте.
После отсоединения третьего троса ресторан накренило сильнее всего, да еще вдобавок начало вращать. Я увидел в иллюминатор своего посланца, который уже не шел по галерее, а полз, цепляясь за внешнюю оградительную сетку. Он взглянул внутрь, я погрозил ему пистолетом, и он, восприняв это как призыв поторопиться, с удвоенной энергией пополз к четвертому тросу. Через пару минут ресторан сильно качнуло в последний раз, и он, слегка пошатавшись с быстро затухающей амплитудой, выровнялся. Ничем больше не удерживаемый, он плыл по воздуху, плавно набирая высоту.
Я тяжело поднялся на ноги и поднял полузадушенную пленницу. Остальные заложники ругались, стонали и кряхтели, барахтаясь вдоль стен, выбираясь из-под столов и стульев. Зрелище они являли презабавное — облитые вином, перемазанные соусами и пюре… Дамы пытались привести в порядок разорванные платья, ползали на четвереньках, разыскивая потерянные туфли и сумочки. Кто-то истерически верещал, отпихивая от себя труп полицейского.
У меня жгло бок и спину с правой стороны. Приложив туда на миг руку с пистолетом (левой я все еще удерживал девушку), я, как и ожидалось, почувствовал горячее и влажное. Раз я мог стоять, вряд ли рана была по-настоящему опасной, но сил она мне отнюдь не прибавляла, особенно учитывая, что кровотечение еще продолжалось.
Я оценил ситуацию. Один, раненый, я вряд ли совладаю с этой оравой, у которой раздражение вот-вот пересилит страх. Девушка прикрывает меня только с одной стороны, и у меня нет глаз на затылке. Одну пулю в спину я уже получил…
— Тихо! — рявкнул я. Заложники замолчали, вспомнив о своем положении. Множество взглядов, испуганных или разозленных, устремились на меня. — Слушайте все! Сейчас вы, без паники и давки, а организованно, пройдете вдоль стен на выход. Спуститесь на нижнюю палубу, сядете в свои мобили и улетите. Моей заложницей остается эта девушка. Передайте полиции, что, если они хотят снова увидеть ее живой, ни один мобиль не должен подходить к «Цеппелину» ближе чем на километр. Пока это все.
Нельзя сказать, чтобы у них получилось совсем без паники и давки, хотя они старались. Последние еще толкались в дверях, а первые внизу уже ругались по поводу состояния своих мобилей, которые во время расцепления тоже ездили по площадке, сталкиваясь друг
Серия толчков, теперь, когда аэростат не был привязан, более заметных, возвестила об их отлете. Освободившись от тяжести мобилей и людей, ресторан быстро пошел вверх. Почувствовав падение давления и температуры снаружи, входная дверь автоматически герметизировалась.
Я подвел девушку к забытому у стены трупу полицейского, снял у него с пояса наручники и защелкнул их на ее заведенных за спину руках. Браслеты тут же автоматически сузились, подстраиваясь под тоненькие запястья. Интересная штука эти современные полимеры… Она не сопротивлялась, только спросила:
— Зачем? Я ведь все равно не сбегу. Куда бежать с летящего аэростата?
— А твой мобиль?
— До него еще надо добраться. А я не знаю, как разблокировать дверь.
— Я тоже, — усмехнулся я. — Но я ранен, и ты могла бы этим воспользоваться.
— А если я пообещаю не пользоваться?
— Мне очень хочется верить твоим обещаниям, но наручники надежнее. Но ты не думай, я не хочу причинять тебе зла. Давай присядем.
Я вытащил из груды мебели стол и пару стульев и поставил это все на середину зала. Нашлась даже почти чистая скатерть и прозрачная вазочка с искусственными цветами. Застелив стол скатертью и водрузив на нее цветы, я сделал приглашающий жест. Девушка неловко присела на краешек стула.
— Что будешь пить? — осведомился я. — Сегодня я Угощаю.
— Как? — усмехнулась она, звякнув цепью. — Лакать из миски?
— Через соломинку, — предложил я.
— Безалкогольное красное вино. Я не люблю спиртное.
— Хорошо. Подожди немного.
Я обошел зал, проводя инспекцию неразбившихся закупоренных бутылок, и через несколько минут вернулся с двумя из них. Безалкогольное для нее и обычное — для меня. Мне-то уже незачем заботиться о своем здоровье. Зайдя в дверь «Только для членов экипажа», я вернулся с двумя чистыми бокалами и соломинкой в пакетике.
Хотя соломинка была длинной, девушке все же пришлось наклониться, чтобы поймать ее губами. Я рассеянно смотрел на ее рассыпавшиеся каштановые волосы и думал, что это, пожалуй, их естественный цвет.
— Куда мы летим? — спросила она, отпив около трети бокала.
— Куда ветер дует, — пожал плечами я. — Если верить утреннему прогнозу, сейчас он юго-восточный.
— Но у вас есть какая-то конечная цель?
— Нет, — ответил я.
— Тогда зачем вы все это устроили?
— А что мне оставалось делать?
— Как что? Просто позволить им увести меня.
Я поперхнулся, брызнув вином на скатерть.
— Тебя? Ты хочешь сказать, что они приходили за тобой?
— Ну конечно, — пожала плечами она. — Я уже собиралась им сдаться.
— Что ты такое натворила? — рассмеялся я, не зная, стоит ли принимать ее слова на веру. — Ограбила банк?
— Ну, не совсем, — ответила она серьезно. — Взломала школьную сеть и исправила кое-какие оценки.
Я расхохотался в голос.
— И из-за этого, по-твоему, станут присылать двух полицейских с оружием и наручниками?