Русский хан. Дилогия
Шрифт:
Опущу все прочие моменты церемонии, самое интересное – вручение даров. В принципе, одного арабского скакуна хватило бы с лихвой, но я решил не мелочиться. Когда четверо дюжих гвардейцев поставили у ног князя мешок, а Карчи развязал его, надо было видеть морду правителя Владимира. Я думал, его кондратий хватит. Погоди, князь, главный сюрприз впереди. В то время золота и серебра ходило в обращении не так много, расплачивались, в основном, пушниной и медными деньгами. Неудивительно, что у них глаза на лоб полезли. Такого количества золота никто из них в жизни не видел. Мы с Карчи незаметно
Компьютер за пазухой, сабля в ножнах, за полой кафтана «Стечкин» – так, во всеоружии, я и решил прогуляться по городу, заодно осмотреть Успенский собор. С военной точки зрения Владимир неплохо расположен – на высоком северном берегу Клязьмы, и имеет двойные укрепления, то есть две стены. Город в городе.
Двор епископа Серапиона – недалеко от собора – подсказали прохожие. Сориентировавшись, пошел в нужном направлении. Не дойдя до двора епископа, остановился полюбоваться собором. Не дали.
Пробегающий мимо мужик так зацепил меня плечом, что я невольно выругался. Детинушка мигом развернулся и полез в драку. Дальше случилось то, чего я меньше всего ожидал. Гляжу, в мой подбородок летит неслабый кулак, и нога противника явно пошла по верхнему уровню в грудь. Краем сознания понимал: здесь так никто быстро двигаться не может. Правда, до моей скорости противник все равно не дотягивал. Я скользнул влево, ушел от ударов и шлепнул мужика вполсилы по затылку. Детина кувыркнулся носом в пыль. По виду явно служивый – сабля на поясе. Сабли по городу просто так не таскают. Мужик довольно скоро поднялся, и я смог рассмотреть его внимательнее. На вид лет двадцать восемь, на голову выше меня, мощного телосложения. Брюнет с живыми черными глазами, одним словом, амбал в красном кафтане. Я понял, кто передо мной.
– Ты из какого года сюда, в тринадцатый век, прыгнул, земеля?
В ответ он только рот открывал и закрывал. «Как бы парня заикой не сделать», – запоздало подумал я. Пришлось похлопать его по плечу, успокоить.
– Тебя как звать-величать?
– Семен Скуратов.
– Меня – Владимир Романов. Вот и познакомились. Попал сюда из тысяча девятьсот восьмидесятого года. А ты?
– Тысяча девятьсот девяноста третий. Ну, слава богу, не один я здесь.
Семен явно отошел от шока, и было видно, что нашей встрече рад безмерно.
– Извини, Владимир, не хотел тебя обидеть, глупо все вышло.
– Да будет тебе, не бери в голову. Семен, где бы нам посидеть и потолковать, чтобы не мешали?
Он немного подумал и предложил:
– Ты подожди здесь, я мигом обернусь, предупрежу на службе, что буду дома.
– Хорошо, я подожду.
Семен действительно отсутствовал недолго. Жил он недалеко, в большом рубленом доме с резными воротами. Двор просторный, с большой баней и сараем, выглядевшими добротно, как и сам дом. За загородкой у сарая квохтали куры, верещали поросята – такое ощущение, что в деревне нахожусь. Пасторальный антураж дополнял небольшой огород и яблони с бузиной вдоль забора.
– Семен, ты, никак, натуральным хозяйством занимаешься?
– Да нет, то жена. Опять же, работника держим и кухарку. Пошли, пошли, гость дорогой.
Поднявшись на высокое крыльцо, Семен вдруг заголосил во всю глотку:
– Анюта, принимай гостей, где ты там?
В дверях появилась молодая женщина в синем сарафане, с ковшом в руках.
– Просим отведать, гость дорогой, – и протянула его мне.
Отказаться или не допить – обида нешуточная, местные обычаи я уже знал. Хороша медовуха! Выпил и перевернул ковш – пусть хозяева видят, опустошил до капли.
– Познакомься, Владимир, моя жена Анна. Мы с ней поклонились друг другу.
– Прошу в дом. В коридоре сняли сабли, вошли в большой зал.
Посреди лежала медвежья шкура, на дальней стене висел ковер. Сели за стол.
– Сейчас жена спроворит съестного, погодь маненько, – сказал Семен и достал из стенного шкафа три серебряных чарки.
– Аня, не забудь фряжского вина.
Из кухни вкусно запахло жареным мясом. Семен заговорил вполголоса:
– Анне ни слова, она ничего не знает.
Я понимающе кивнул.
Начали подавать на стол. Чего только не было: стерляжья уха, мясо жареное, курятина, грибочки соленые и прочая, прочая. Натюрморт сей увенчало огромное блюдо со свежими овощами. Моченые яблоки лежали в оловянной тарелке.
– Куда столько? – попробовал я возмутиться.
Бесполезно. Кроме медовухи и пива, подали еще и вино в больших кувшинах с узким горлом.
Чувствую, гулять будем до упора. Нет, надо пить в меру. На всякий случай я попросил отправить работника на княжий двор. Пусть моих гвардейцев предупредит, где меня искать. К нам присоединилась жена хозяина, но посидела недолго – ушла, сославшись на хлопоты по хозяйству.
Мы с Семеном выпили за встречу и налегли на вкусную снедь. Он все порывался крикнуть кухарку, чтобы несла на стол все, что есть в печи, еле угомонил. Широта нашей души не знает границ, у русских, наверное, в крови: гулять так гулять, работать так работать, будто завтра конец света. Меры ни в чем не знаем. Утолив первый голод, я спросил Семена:
– Ты каким макаром сюда попал?
Оказалось, мы с ним влипли в одно время. Скуратов из Коврова ехал во Владимир на своей потрепанной «шохе». Проехав больше половины дороги, остановился передохнуть и отлить. Зашел за ближайшие кустики, сделал свое дело и пошел к машине. Заметил странное явление – туман среди белого дня, вышел к трассе – дорогу как корова языком слизнула. Мало того, и машины нет.
– Как у меня тогда крышу не снесло, сам не знаю, – задумчиво произнес он. – До Владимира по Клязьме здешние купцы подбросили, на своем ушкуе.
– Ну, а дальше как?
– Быстро адаптировался. Сначала служил в княжьей дружине, потом епископ к себе забрал, у него начальником охраны служу.
– Опаньки, ты-то мне и нужен. Сеня, мне край надо к Серапиону попасть, переговорить о важном деле.
– Да без проблем, только не от меня одного это зависит, сам понимаешь, а вообще епископ мужик хороший, с понятием.