Русский хан
Шрифт:
– Люди, встаньте, нечего пыль собирать. Матвей, вот тебе двадцать монет серебром, раздашь семьям пострадавших. У вас школа есть?
– Нет, батюшка.
– Тогда возьми два золотых и постройте, потом учителя пришлю. И церковь вам нужна, возьми еще три золотых, да артель плотников в городе наймите.
По сути, ничего особенного я не сделал, однако у многих крестьян на глазах появились слезы. У Матвея подкосились ноги, я придержал его за локоть.
– Ну, будет вам, когда церковь поставят, известите – священника пришлю.
Провожала нас вся деревня, в карете ехали молча, каждый размышлял о чем-то своем. На ночевку встали недалеко от Волги. Охранники, испросив у меня разрешения, отправили пять человек за стерлядкой. За час они бреднем наловили бочку рыбы. Повара наварили и нажарили стрелядки вдоволь. На ужин пригласил Семена с шаманом. Стерляжья уха – особое блюда, вкуснотища великая. Под жареную рыбку выпили по чарке вина. После трапезы слуги вынесли пустую посуду, оставив кувшин с вином на столе. Усидев половину, я занялся воспитательным процессом.
– Семен, расскажу тебе одну поучительную историю. Дело было в Башкирии, я тогда только-только организовал отряд спецназа, начальником назначил Савелия Хвата, сейчас он темник гвардейского тумена. Один их его ребят, по пьянке, сорвал с местной девчонки сережки, идиот. Мало того, он ее изнасиловать пытался, благо на крик родня прибежала. На другой день они ко мне с жалобой, я послал за охальником охрану, а он уже на березе повесился. Савелий пришел ко мне и попросил снять его с должности – не углядел за подчиненным, значит, его вина. Я стал его допытывать – оказалось, его ребята дали насильнику веревку с петлей и предложили самому исполнить себе приговор.
– Надо же, впервые слышу, – встрепенулся Карчи.
– Да, не все тебе ведомо, господин всезнайка, – усмехнулся я. – Спецназовцы не стали выносить сор из избы, сделали по-тихому. Семен, ты меня извини, с расстрелом я погорячился, а во всем остальном, сам понимаешь. Через полгода мытарей переведу в канцелярию, а ты сделай нужные выводы.
– Владимир, вины с себя не снимаю, такого безобразия больше не допущу, ты уж прости меня.
– Ладно, Семен, забыли. Давайте по последней и на боковую.
Ночью прошел мелкий дождь, прибив вездесущую пыль. Войска после завтрака колоннами выступили в поход. Тигры трусили рядом с каретой, разминаясь после сна. Пассажиры отчаянно зевали, прикрывая рот ладонью. Из-за не застегнутой до конца рубахи я, к своему изумлению, увидел на шее шамана золотой крестик. Обратился к нему, насколько можно вежливей:
– Карчи, извини, но некрещеный человек не должен носить православный крест.
Реакция наступила несколько неожиданная, Карчи покраснел, а Сеня покатился со смеху.
– Достопочтенный Карчи, поведай нам о сем казусе. Ты веру сменил, что ли?
– Хан, он ведь жениться собрался, – захихикал Семен.
– Отставить веселье. Колись, Карчи, как на духу.
– Да, женюсь, но это мое лично дело, – шаман с вызовом глянул на Семена. – Очень красивая и достойная девушка.
– Ага, спортсменка, комсомолка, – съехидничал Сеня.
Я никак не мог въехать в тему. Видя мое недоумение, Карчи пояснил:
– Она русская.
Все встало на свое места.
– Условие поставила: замуж за меня пойдет, если я крещусь в церкви, – со вздохом пояснил шаман.
– А твои боги не будут возражать?
– Думаю, уживутся. Люблю я ее, вот и весь сказ.
– Не забудь нас с ханом на свадьбу пригласить, тебе пора жениться, мы-то с Владимиром давно по уши в этом самом.
Я понимал Карчи, найти свою истинную половинку – большое счастье. Ему всего сорок, вдовец, жена умерла лет пятнадцать назад, детей у них не было. Потому рад за него, и детишек, дай Бог, нарожают, какая семья без них.
Солнце припекало, ехать в карете становилось жарковато – пересели на лошадей. Колонны растянулись не на один километр, шли доброй рысью – к переправе надобно было успеть с запасом времени и подготовить неприятные сюрпризы монголам. На следующий день довелось на дороге встретить необычных путешественников. На обочине стояли двое ребятишек лет девяти-десяти. Как два испуганных воробышка, детишки жались друг к другу, глядя на скачущих мимо всадников. Одеты в какие-то драные одежки, на ногах разбитые опорки. Оба худющие, со следами сажи на лице. Мальчонка выглядел постарше девочки, потом выяснилось – брат и сестра.
– Стоять! – гаркнул я и дернул кожаную петлю с ремешком, протянутым сквозь стенку кареты к вознице. Подойдя к ребятне и присев на корточки, спросил:
– Вы чьи будете и далеко держите путь?
Видя испуг в их глазах, добавил:
– Не бойтесь, вас никто не обидит, это говорю вам я, хан Булгарский Владимир.
Немного осмелев, мальчонка спросил:
– А ты не врешь, дяденька? Охрана в седлах покатилась со смеху.
– Не вру, я самый настоящий хан.
– А скажи, как хана Владимира прозывают? – Мальчишка с подозрением поглядел на меня. Я, признаться, опешил от такого вопроса.
– Светлым ханом его кличут, – вступил в разговор Семен.
Лица у ребят посветлели, первый испуг прошел. Малец степенно протянул мне ладошку, предварительно вытерев о полу драной кацавейки.
– Иван, сын Арефия. Я пожал ему руку.
– Владимир, сын Михайлы. А с тобой кто?
– Сестра моя младшая Аленка. Телохранители, наблюдавшие сцену знакомства, откровенно ржали.
– А ну, цыть, прекратить смешки, я тут с серьезным человеком разговариваю.
Смех унялся, но у всех улыбка до ушей.