Русский космос
Шрифт:
Флагман, управляемый отцом Кареном, ушел «вниз», покидая линию огня ЧОПов. Не приведи Всевечный угодить под их залп – прямое попадание без вариантов уничтожит челн, никакая броня не спасет. К тому же их снаряды – это начиненные плазмой магнитные ловушки, а они создают сильные помехи и могут вывести из строя электронику. Возможно, поэтому беспилотники американов и «зависли» после первого залпа ЧОПов. А вот и орионы. Тимур торопливо защелкал кнопками, регулируя дальку, Роман что-то неразборчиво проворчал. По ободу снежинки прошла мысль: у этого вражеского звена операторы лучше. Орионы стремительно приближались, дружина выполнила маневр, разворачиваясь им навстречу. Кабина дергалась – и от выпускаемых Романом ракет, и под ударами осколков вражеских снарядов, которые теперь рвались в опасной близости. Самонаводящиеся
…Он вынырнул из волны слепой паники через мгновение, сообразив, что жив, что это не его…
– Жилин! – голос Шахтара откуда-то издалека. – Спокойно!
В снежинке вывалился сегмент, сознание Кости потухло, разорвав шестигранный обод. Сразу несколько орионов устремились к потерявшему управление челну, три оставшихся георга рванулись наперерез. В экране мелькнул плоский силуэт вражеского межсфирника, Роман, крякнув, уничтожил его серией ракет. Истребитель затрясся под градом осколков. Тима мотало, рывки неприятно отдавались в пристегнутых запястьях. Паплюх чуть не взвыл от досады: промазал! Но удравший от него беспилотник тут же взорвал отец Михаил – напарник Шахтара.
Волна облегчения, радости… и снова в голове возникла снежинка сомкнутых сознаний. Константин не погиб, нет, пришел в себя, хотя ментальная конструкция окрасилась в розоватые болезненные тона: ему было плохо. Несмотря на это, Костя нашел силы с ходу включиться в работу, дружина завертела карусель, расстреливая оставшиеся челны врага. Развернувшись, те устремились к спутнику, у них заканчивалось горючее.
– Назад! – скомандовал отец-командир. – Прикрываем ЧОПы.
Остальное Тим сообразил без слов, понимание скользнуло к нему по лучу из центра снежинки. Еще одна группа орионов, висевшая неподалеку, атаковала ЧОПы, пока георги были заняты. «У американов не хватает операторов для управления беспилотниками, – мысленно пояснил отец Карен. – Те пошли на заправку, их ведет автоматика, а операторы взяли управление этими, которые были как бы в засаде». Бессловесный обмен информацией занял не больше секунды. Истребители развернулись, и на мониторе всплыла картина: линия межсфирников огневой поддержки развалилась, два ЧОПа вышли из строя, когда противник взорвал их аккумуляторные батареи. Остальные тяжело маневрировали, поворачивая диковинной формы электромагнитные сопла, которые фокусировали и направляли истекающую струю, – а вокруг вились юркие орионы, засыпая землян ракетами. Прежде чем звено присоединилось к схватке, взорвался еще один ЧОП. Эти неуклюжие челны, по сути дела, являлись генераторами плазмы, на которые навешаны двигатели, жилой отсек, цистерны, энергоблок, солнечные батареи и прочее. Ни скорости, ни маневра… К тому же мощную плазменную атаку нельзя осуществить с дистанции космических масштабов, потому что частицы ионизированного газа просачиваются наружу из магнитных полей любой конфигурации, постепенно ослабляя потенциальную энергию снаряда. Зато каков удар на ближних расстояниях! Если бы не приказ захватить станцию в сохранности – ЧОПы мигом разнесли бы ее, превратив в облако элементарных частиц. Но против небольших подвижных беспилотников, когда те подобрались вплотную, им не выстоять.
Тим ощутил, как в груди закипает ярость – не его ярость, а всей дружины, общая, правильная. Американы! Сидят там, на своей станции, перед ними пульты управления, мониторы. Они в безопасности. Командуют беспилотниками, громят беззащитные неуклюжие межсфирники землян. Станции запрещено взрывать – велено захватить в целости. Перед дружиной – только мертвая техника, управляемая трусливо, издали. Ну так мы уничтожим технику! «Спокойней!» – велел отец-командир. И Тимур повел георг спокойно. Как на тренажере: набираю скорость, ловлю краем глаза показания дальномера, разворот, завис на долю секунды, позволяя стрелку поймать врага; георг вздрагивает, расставаясь с серией ракет, – готово, уходим в вираж. Ответный залп американов
Потом все закончилось – разом, вдруг. Колесо сомкнутых сознаний замерло, прекратило бешеное вращение, потому что исчезла цель. В пределах досягаемости не осталось вражеских челнов. Монитор ближнего обзора словно рябью затянуло: проносились мелкие и крупные обломки разбитых межсфирников, тающие в пространстве шлейфы газа. ЧОПы медленно оттягивались назад. Тим помотал головой, будто стряхивая налипшую паутину, и бросил взгляд на приборную доску. Акватопливо выработано более чем на семьдесят процентов, ракеты – почти на шестьдесят.
Должно быть, отец-командир уловил мысль Тимура, он скомандовал:
– Прикрываем отход межсфирников огневой поддержкой.
– Заправиться бы, отче, – неуверенно напомнил Акмаль.
Сомкнутые сознания не разделились окончательно, но снежинка померкла, потускнела, хотя готова была снова вспыхнуть, как только возникнет опасность.
– Платформа приближается, – пояснил отец Карен. – Георгов на смену нам нет, а у лунных остались беспилотники. Потому занимаем позицию здесь, держим энергостанцию. Будьте внимательны, помните о невидимых орионах.
– Не осталось у американов больше невидимок в засаде, – вставил Роман. – Они все, что было, против ЧОПов пустили. Им-то невдомек, что у нас приказ – не трогать спутники.
Шахтар помолчал несколько секунд.
– Я тоже так думаю, Паплюх, – вымолвил наконец, – но надлежит соблюдать бдительность. «Девятка» приближается.
В самом деле, нижний край опознавателя уже наливался зеленым, реагируя на массу платформы.
Потянулось ожидание – минута за минутой. Тимур смотрел попеременно то на опознаватель, то на обзорные мониторы. Изображение в левой части экрана изредка подергивалось, должно быть, разбито несколько наружных объективов, процессор ищет сигнал, который должен с них поступать, да не находит и восполняет данными с уцелевших камер. Враги затаились, атаковать больше не пробовали. Интересно, как у других платформ дела? У «семерки» с «восьмеркой».
– «Семерка» ведет бой, – тут же отозвался отец Карен, уловив мысленный вопрос Жилина. – Им туго приходится, большие потери. «Восьмерка» не смогла захватить станцию, похоже, лунные сами ее взорвали.
Конечно, отец-командир на связи постоянно, слушает, что происходит, а дружинникам запрещено менять волну.
– Как же, сами, – желчно вставил Паплюх, – американы – трусы, никогда на такое не пойдут. Это, небось, наши – не смогли приказа выполнить, ну и…
– В этом разберутся кому положено, – голос отца-командира стал сухим. – Сейчас «восьмерка» перебазируется к новой цели, и я молюсь Всевечному, дабы явил милость нашим братьям с восьмой платформы, уберег и защитил. И еще, Паплюх… нет, говорю это всем: вы вольны сами выбирать слова, но говорить «американы» неверно. На Луне – не только они.
В эфире воцарилась тишина, на экранах ничего интересного. Только сейчас Тим почувствовал, как устал. В ответ снежинка вяло шевельнулась, принимая эту мысль: все устали, первый бой… Ноют пристегнутые к приборной доске запястья, спины затекли, невзирая на мягкость гнезд. Да и в голове неразбериха, уже и не поймешь, где собственные мысли, а где – дружинников, пришедшие по ментальному ободу. Ничего, скоро их звено сменят, будет отдых, будет… донадеяться Тим не успел: энергобаза лунных выплеснула рой орионов. Не такой густой, как прежде, силы врага были на исходе.
И вновь собственная личность с усталостью, надеждами на отдых и воспоминаниями отступила, сжалась где-то в затылке, замерла там в укромном уголке. Сознание включилось в снежинку. У Акмаля на исходе ракеты, а челн отца Карена поврежден сильней других, Костю мутит после того попадания… сотрясение мозга, наверно… Тимур устал – вспыхнула точка в пересечении обода снежинки с радиальным лучом. Дружина учитывала все, дружина перестраивалась так, чтобы прикрыть челны отца-командира и Кости с Акмалем, вперед выдвигались Тимур и Роман, ведь их георг пострадал меньше прочих.