Русский Медведь -2

Ланцов Михаил Алексеевич

— Соединенные Провинции…

— Я вам этого не говорил, — лукаво улыбнувшись, произнес Яков Брюс.

— Разумеется. — Кивнул с серьезным лицом виконт. — Ужасные условия мира…

— Мира, сэр Генри. Поверьте — это не такой плохой вариант для вас. Французы уже оправились от Гибралтарского сражения и вполне в состоянии высадить десант на побережье. И если они решатся, то мой король, безусловно, заключит с ними союз. А ведь вам хватило и моей армии.

— Я вас понял, — грустно произнес сэр Генри, отлично понимая, что ему предлагают меньшую из бед, даже несмотря на то, что даже она кажется совершенно чудовищной.

Ужасный мир! Страшный мир! Иной читатель подумает — как такое вообще возможно?! Ведь флот — это основа

экономики Англии. Без него она ничто. И тут он попадет в точку. Она действительно ничего не стоила без своего флота.

Все дело в том, что многие зачастую воспринимают Англию в отрыве от исторических реалий, оглядываясь лишь на момент ее наивысшего могущества. А это неправильно. Итак, на дворе начало XVIII века. Прошло едва ли полтора века с тех времен, как Елизавета I Тюдор смогла вытащить Англию из натуральной разрухи, в которую ее вогнала Столетняя война и связанное с ней истощение. Но даже ей удалось едва — едва оформить независимость и самостоятельность своей державы, которую до тех пор никто даже не воспринимал всерьез. Так одно из многих мелких государств весьма обширной Европы. Не чета той же Баварии или Саксонии. А уж про великие державы тех лет даже речи не шло.

Ситуация была так плоха, что едва ли за полвека до описываемых событий англичанам пришлось всем миром строить боевые корабли. Долго и мучительно. Всего по одному — двум кораблям в год, что для тех лет было весьма умеренным. Для сравнения Османская Империя в те же годы не особенно затрудняясь могла построить флот в пятьдесят вымпелов первого — третьего класса за десятилетие. А самыми сильными на море все еще оставались испанские и французские эскадры. На долю же англичан зачастую приходились только жалкие крошки с барского стола Великих держав. И да, английские корабли были в те годы далеко не самые лучшие. Скорее лучшие в сегменте 'эконом класса'. Обойти Францию и Испанию — лучших кораблестроителей тех лет, они не могли даже в некоем упрощение и приближении. Бедная, практически нищая страна, которая как могла стяжала средства для своего существования. Даже отказались от католичества, дабы церковная десятина не уходила из страны, не ослабляя ее еще сильнее.

Финансовая слабость. Ограниченность ресурсов. Политическая и культурная периферийность для основных событий Европы тех лет. Англичане ведь пиратством промышляли не от хорошей жизни. Кушать очень хотелось. А от действительного могущества их отрезали долгие и долгие годы. Потребовалось много лет сложной и кропотливой работы по подрыву стабильности в Европе, чтобы на волне этого хаоса англичане смогли выдвинуться вперед. Революция во Франции с последующими, весьма опустошительными революционными, а потом и Наполеоновскими войнами. Серия революций в Европе, ко многим из которых имел самое непосредственное отношение Туманный Альбион. И так далее. Годы, многие годы тяжелого труда. Не самого приятного и благородного. Но народ, начавший выстраивать свой суверенитет с пиратства иначе и не мог. Попросту не умел.

Поэтому Петр мало чем рисковал, стравливая Англию и Шотландию в канун очередного кризиса их отношений, что в его памяти закончился созданием Великобритании. Расчет был прост и сложен одновременно.

У Англии была армия и весьма внушительная числом. Но, ее большая часть размещалась гарнизонами в колониях. А учитывая бедность, держали там минимум. То есть, сними гарнизон, перебрось его в метрополию, и колония станет неподконтрольна англичанам. А ведь в колонии ссылались 'лучшие' представители народа — пирата. Да и не быстро это. Потребуются годы, чтобы стянуть для защиты Лондона колониальные войска. Конечно, в Европе воевал их экспедиционный корпус. Но он также был слабым и малочисленным. В Новейшей истории Англия никогда не делала ставку на армию. Так что, даже Соединенные Провинции и то выставили больше войска.

Ну

и третьей важной деталью поражения стало то, что Яков Брюс смог разбить по частям сначала домашние войска, а потом экспедиционный корпус. Испугавшись его всерьез и объединив силы, англичане вполне могли победить. Но они это не сделали, ибо были уверены в том, что в Шотландии бушует созданный экономический кризис, грозящий перерасти в банкротство. А потому их армия не могла представлять из себя чего лишь внушительного. Так — толпа оборванцев, у которых даже оружия толком быть не могло.

Но вот их разбили. И что же? Почему английская знать согласилась на поистине чудовищные условия мира?

Потому что в их глазах речь стояла не о победе и поражении, а о выживании государства. Лондон был так перепуган победами Брюса, что вполне мог поверить в его стремление завоевать Англию, дабы присоединить к Шотландскому королевству. В истории случаи, когда небольшая горстка воинов завоевывала королевства, были сплошь и рядом. Так что, страхи среди английской аристократии витали весьма нешуточные. Жизнь или смерть королевства. И им бы не было до того никакого дела… если бы они не знали шотландцев и не понимали, чем такое поражение грозит. Ведь англичанам есть за что опасаться мести… особенно после того, как в свите Якова Брюса сэр Генри заметил несколько ирландцев, от чего у него все внутри похолодело ….

Глава 9

23 мая 1706 года. Окрестности города Рамильи в Испанских Нидерландах

Евгений Савойский, вырванный обстоятельствами с юга Европы на север, еще раз обвел хмурым взглядом свое воинство. Срочное отбытие английского корпуса очень сильно навредило всему плану кампании, вынудив союзников играть от обороны. Вот как сейчас, когда на редутах и люнетах застыло тридцать пять тысяч его солдат, тогда как там, вдали, в туманной дымке, неспешно строились семьдесят тысяч.

Совершенно не готовя наступление артиллерийским обстрелом, французы атаковали редуты классическими для тех лет, развернутыми шеренгами, согласно правилам линейной тактики. Точнее, попытались. Ибо наличие двух тысяч русских винтовок и картечи, предварительно упакованной в жестяные короба, позволили достаточно легко отбить приступ. Потом еще один, еще, еще и еще. За день, маршал Виллеруа предпринял семь атак, совершенно измотав своих бойцов и понеся немалые потери.

В сущности, маршал Виллеруа словно баран долбился в новые ворота, считая, что сможет взять редуты с наскока. Ведь серьезное численное преимущество было за ним. Дважды его войска умудрялись ворваться в проходы между редутами, но успеха развить не могли. Так как люнеты, расположенные во втором эшелоне, открывали губительный огонь и не давали французам ворваться на позиции союзников.

Однако, день потерь, унесший более десяти тысяч строевых, охладил спесь маршала и заставил изменить тактику. В частности, он предпринял массированный артиллерийский обстрел позиций союзников из более чем ста полевых орудий. А чтобы противник не помышлял об отступлении, предпринял серию обходных маневров многочисленной кавалерией.

Но все безуспешно.

Чугунные ядра легких полевых орудий причиняли совершенно ничтожный урон земляным валам редутов и люнетов. А грамотно выстроенная система полевых укреплений совершенно расстроила все атаки кавалерии. Мало того, применение полуготовых выстрелов, картечи, 'вязаной' в жестяном контейнере и пуль Нейслера в обычных фузеях, позволило нанести французской кавалерии просто чудовищный урон. Евгений Савойский был более чем доволен. При двукратном численном превосходстве в целом, пятикратном в артиллерии и абсолютном в кавалерии французы уже вторые сутки топтались, не в силах раскусить этот орешек. Записки Петра оказались сущим откровением, на которое он едва ли не молился!