Русский медведь. Цесаревич
Шрифт:
– Вот как? Что, были нападения?
– Пару раз. Но залп из фузей остужал пыл туземцев. Теперь мы с ними дружим и торгуем. Они нам каменный уголь возят, благо его несложно добывать. Им и топимся да запасы потихоньку делаем. А в нынешнем году нанимали полсотни для сельскохозяйственных работ за долю в урожае. Три фактории постоянные держим.
– На большой остров, что южнее, не ходили?
– Не стали рисковать. Мало нас. Хотя с него приплывали к нам. Тоже немного торговали.
– С толмачами все нормально?
– Уже два десятка из местных держим, да наших десятка три потихоньку учит их язык. Чтобы хотя бы по-простому
– Я насчет южного острова не зря спрашивал. Петр прознал, что там, почитай, те же жители, что и на вашем Сахалине, но под рукой небольшого княжества. Флейты вам оставлены в том числе для того, чтобы все разузнать и присмотреться. Как я уже говорил, через десять-двенадцать лет Петру здесь понадобится большой порт, казармы, склады и прочее. В его планах – переброска сюда пехотной бригады при сильной артиллерии. А ее кормить нужно, да фуражом обеспечивать. Шутка ли, почитай шесть тысяч воинского люда.
– Сюда? – удивилась Софья. – Но зачем? Чтобы гонять туземцев, хватит двух-трех сотен стрелков или егерей.
– Все и проще, и сложнее. Дело в том, что рядом с островом находятся владения империи Цин, с которой Россия семь лет назад в Нерчинске заключила очень невыгодный договор [55] . Вынужденный, безусловно. Да и без взяток там не обошлось. Но мириться с таким положением дел совершенно нельзя. Кто мы – великая держава или «дикая Московия»? Поэтому Петр начал в привычной ему манере готовиться к серьезному пересмотру этого договора, который ущемляет наши интересы. Например, от Москвы на восток со всей возможной скоростью строится шоссе, достигшее уже Уфы. То есть пятая часть доброго и быстрого пути до Нерчинска уже построена. В саму империю Цин направлена постоянная дипломатическая миссия, которая официально там занялась изучением культуры великой державы. Нам нужно знать, чем они живут и куда бить так, чтобы было больнее. Это было непросто, но удалось. Все-таки слишком закрыта для иностранцев империя Цин. Ну и вы, то есть Сахалин. Это одно из важнейших направлений, потому что столица империи Цин находится на берегу моря. Очень недальновидно с их стороны.
55
Нерчинский договор заключен в 1689 году у Нерчинска. Первый договор между Россией и Китаем. По договору Россия лишалась крепости Албазин и теряла освоенное ею Приамурье.
– А вы не боитесь того, что я по секрету разболтаю нашим врагам эти весьма полезные сведения? – с хитрым выражением лица поинтересовалась Софья. – Я ведь все же обижена на брата.
– Нет, – улыбнулся Шафиров. – Вы умная женщина, а потому не станете принимать порывистых, эмоциональных решений. А значит, будете просчитывать выгоды. Если все хорошо сделаете, то Петр пожалует вам титул герцогини… и герцога, – поправился Шафиров, кивнув Василию. – Серьезно поддержит финансами. Переведет в более интересное место. Ближе к цивилизации и деньгам. А что вы получите в результате предательства? Ну, кроме очень больших проблем. Ведь Петр все равно получит то, что хочет. Вопрос лишь в том, что при этом получите вы? Не нужно дергать тигра за усы – это может закончиться плачевно.
– Разумеется, – кивнула Софья с грустной усмешкой. – Один раз я уже попыталась
– Только не тигра, а медведя, – уточнил Василий.
– Медведя?
– Ты же видела, какой родовой герб Романовым он утвердил. – От этого замечания Софья поморщилась, как от зубной боли. – Да и по характеру медведь ему больше подходит. Ведь это только кажется, что он медленный и неповоротливый… до тех пор, пока не становится слишком поздно.
– Действительно… – с печальным видом кивнула Софья.
– Зря вы грустите. Сейчас, глядя на события тех лет без эмоций, и так ясно, что вы не смогли бы удержаться на царстве. Так что вы должны благодарить Петра за то, как он поступил. Редкий правитель в такой обстановке не жаждет крови. Я был в Европе и уверяю вас, там за меньшее на эшафот отправляют. А вы не только живете, но и с надеждой на будущее, вон и детей даже народили.
Эпилог
1 января 1697 года. Москва. Преображенское. Малый дворец
Несмотря на должное внимание, уделяемое Рождеству, Петр в малой компании продолжал упорно праздновать Новый год. Без особого шума и пафоса. Просто приятный вечер с музыкой и беседами. Причем без алкоголя, ибо пост. Но с весьма вкусными вещами к терпкому, ароматному чаю и хорошо сваренному кофе.
Вот и сейчас – часы пробили полночь, а в зале Малого дворца продолжался вечер, посвященный Новому году, на котором кроме его супруги, Анны и Марии присутствовала его матушка, сестра Наталья, патриарх Иов, Франсуа Овен, Александр Меншиков, Яков Федорович Долгоруков, Федор Юрьевич Ромодановский, Патрик Гордон, Яков Брюс и другие. Всего – полсотни человек. Только свои или близкие компаньоны.
Царь слушал приятные звуки полноценного оркестра, оснащенного очень неплохо даже для конца XX века. Даже парочка электронных «примочек» имелась, изготовленных в лаборатории в опытном порядке. Слушал и смотрел на своих женщин. Рыжая, блондинка и брюнетка. Все кудрявые и хорошо ладят между собой. «Главное, чтобы колдовать не научились», – усмехнулся мысленно царь, в который раз поминая кинофильм «Иствикские ведьмы».
– Государь, – вырвал его из задумчивости Франсуа Овен. – Ты позволишь мне неловкий вопрос?
– Который напрашивался уже давно?
– Да, – с улыбкой кивнул француз. – От тебя ничего не скрыть.
– Я знаю его содержание, но озвучьте его для всех. Мне хотелось бы, чтобы эту беседу послушали все мои ближние люди.
– Как тебе будет угодно, – кивнул иезуит. – Ты давно ведешь с нами дела и вполне лояльно относишься к католикам. Значит ли это, что в будущем мы сможем рассчитывать на право проповедовать католичество в землях России?
– Зайду издалека. Ты слышал такую фразу: «Блаженны нищие духом, ибо их будет Царствие Небесное»?
– Конечно.
– Согласись, довольно непростая в понимании фраза. Трудно представить, чтобы Создатель привечал не удачные свои творенья, а, напротив, те, что вышли неудачными или по тем или иным обстоятельствам не смогли раскрыться. Это нелогично и противоречит здравому смыслу. Если из посева пшеницы отбирать дурные колосья для посадки, то через несколько циклов пшеница совершенно выродится, станет слабой. Ее начнет легко задавливать бурьян. Но к таким выводам можно прийти, только если пытаться понять текст прямо.