Русский офицерский корпус
Шрифт:
После реформы военно–учебных заведений, с 1866–1867 гг., выпускники общевойсковых военных училищ 1–го разряда производились в подпоручики (частью — в прапорщики артиллерии и инженерных войск), а 2–го разряда — в прапорщики (3–й разряд выпускался юнкерами с правом на производство в офицеры через 6 месяцев). Лучшие из выпускников кавалерийского училища направлялись в гвардию корнетами, а лучшие выпускники пехотных училищ прикомандировывались к гвардии для годичного испытания, после чего могли переводиться туда прапорщиками по представлению гвардейского начальства: в части старой гвардии — со старшинством со дня выпуска, а в части молодой гвардии — со старшинством 2 лет. Выпускники артиллерийского и инженерного училищ 1–го разряда производились в подпоручики этих
Юнкерские училища непосредственно офицеров не выпускали. Их выпускники (они теперь назывались подпрапорщиками, эстандарт–юнкерами и подхорунжими) 1–го разряда производились в офицеры в войсках вне вакансий в сентябрьской трети выпускного года, а 2–го разряда — не ранее январской трети следующего года на вакансии в своей части. С 1883 г. неудостоенным к производству в офицеры за неуспеваемость и дурное поведение вместо аттестата выдавали свидетельство о прохождении курса. Они могли стать офицерами не ранее их сверстников по дивизии, выпущенных по 2–му разряду (а не получившие аттестат вследствие неодобрительного поведения — не ранее чем через год после них).
В 1885 г. было установлено, что все выпускники военно–учебных заведений должны начинать службу с одного и того же первого офицерского чина — подпоручика (корнета). При этом все различия по качеству образования сводились к преимуществам, связанным с определением разных сроков старшинства в этом чине (от чего зависел срок производства в следующие чины). Правила на этот счет были следующими. Выпускники Пажеского корпуса 1–го разряда шли в гвардию с 1 годом старшинства, 2–го разряда — в армию с 1 годом старшинства, 3–го — в армию без старшинства (т. е. со старшинством со дня выпуска). Выпускники пехотных военных училищ 1–го разряда также имели 1 год старшинства (2–го — выпускались без старшинства) и шли в армейскую пехоту. Выпускники Николаевского кавалерийского училища 1–го разряда направлялись в гвардию без старшинства и в армию с 1 годом старшинства, 2–го — в армию без старшинства. Все воспитанники Михайловского артиллерийского училища получали 2 года старшинства (направляемые в артиллерию выпускники общевойсковых училищ имели 1 год старшинства). Выпускники Николаевского инженерного училища 1–го разряда шли в инженерные войска с 2 годами старшинства, а 2–го разряда — с таким же старшинством, но в армейскую пехоту. Правила о выпуске воспитанников 3–го разряда военных училищ и 4–го разряда Пажеского корпуса в войска без офицерских чинов и о выпускниках юнкерских училищ остались в основном прежними.
По «Положению о военных училищах» 1894 г. правила присвоения офицерских чинов выпускникам военных училищ остались практически теми же. Окончившие по 1–му разряду имели один год старшинства (а лучшие из них после годичного прикомандирования к гвардейским частям переводились туда со старшинством со дня выпуска), по 2–му разряду — старшинство со дня выпуска, а по 3–му разряду — переводились в армейские части с правом на производство через 6 месяцев на вакансии. (Те, кто по состоянию здоровья оказывался негодным к военной службе, получали гражданские чины — окончившие по 1–му разряду — XII класса, по 2–му — XIV.)
К концу XIX в. стало очевидным, что положение выпускников юнкерских училищ — подпрапорщиков до производства в офицеры оказывалось весьма тяжелым как в материальном, так и в моральном отношении (оно слагалось из постоянных противоречий, то ставящих их в ряды офицеров, то низводящих до положения нижнего чина) и нуждалось в изменении. Это обстоятельство (как и необходимость прослужить для поступления в училище год в строю вольноопределяющимся) затрудняло комплектование юнкерских училищ подготовленной молодежью. Поэтому в 1901 г., во–первых, было разрешено принимать в эти училища лиц с высшим и средним образованием прямо после учебы, без службы в войсках, а, во–вторых, производить выпускников юнкерских училищ в офицеры сразу по выпуску, как в военных училищах: по 1–му разряду (не менее 10 баллов в среднем) — с одним годом старшинства, по 2–му (не менее 7 баллов) — со старшинством со дня выпуска (выпускники 3–го разряда выпускались унтер–офицерами и производились без экзамена на вакансии по удостоению своего начальства не ранее чем через 1 год).
На флоте Морской корпус, как уже говорилось, выпускал своих воспитанников до 1860 г. с первым офицерским чином мичмана. Штурманское училище до середины XIX в. — кондукторами, а лучших — офицерами (с 1853 г. всех — прапорщиками корпуса флотских штурманов). Школа флотских юнкеров в Николаеве — гардемаринами, производившимися в мичмана после двух морских кампаний. В 1860–1882 гг. и с 1906 г. выпускники Морского корпуса становились корабельными гардемаринами и производились в мичмана только после практического плавания. Морские учебные заведения, готовившие штурманов, артиллеристов, судостроителей, инженер–механиков (т. е. категории лиц, имевших не морские, а общевойсковые звания) со второй половины XIX в. выпускали всех своих воспитанников только с первым офицерским чином.
С началом мировой войны военные училища перешли на сокращенный (3–месячный) срок обучения, и те, кто поступил в училища осенью 1914 г., заканчивали в декабре того же года уже сокращенный курс. Все они получали при выпуске чин не подпоручика, а прапорщика. Открытые во время войны школы прапорщиков также, естественно, присваивали этот чин. Так что в 1914–1917 гг. военно–учебные заведения выпускали только прапорщиков (подпоручиками были выпущены те, кто к началу войны уже проучился больше года — юнкера приема 1913 г.), и первым офицерским чином во время войны стал исключительно чин прапорщика.
Переход офицеров из иностранных армий
Привлечение иностранных офицеров на русскую службу было довольно давней традицией. Наемники служили в вооруженных силах Российского государства еще в XVI в. Массовый характер привлечение иноземных офицеров приняло в XVII в. с формированием солдатских и рейтарских полков нового строя. Весьма характерно, что государственное учреждение, ведавшее всеми офицерскими кадрами, носило название Иноземский приказ, что красноречиво свидетельствует о первоначальном источнике пополнения собственно офицерских кадров. Однако к концу XVII в. подавляющее большинство офицеров было русскими (в 1695 г. в кадрах Иноземского приказа на 178 иноземцев приходилось 1129 русских офицеров{83}).
Для создания регулярной армии требовалось гораздо больше опытных офицеров, знакомых с тактикой европейских армий. Поэтому в ходе Великого посольства 1698 г. было набрано на русскую службу еще до 700 иноземцев. Однако на учениях весной 1700 г. многие из них обнаружили весьма слабую подготовку. А. М. Головин, руководивший обучением офицеров, писал Петру I, что «…трудов к ним много положено, а иные и ныне за мушкет не умеют приняться… выкинул из них человек с полтораста, а в остатке в учении человек с полтораста же». К тому же многие оказались и «гуляки великие»{84}. Такое качество набранных не должно особенно удивлять, если принять во внимание, что при крайнем дефиците командных кадров и неопытности самих набирающих на русскую службу ринулось множество самозванцев и авантюристов, выдававших себя за офицеров. Но, разумеется, было много и настоящих профессионалов, без которых рождающаяся армия не могла обойтись.
К лету 1700 г. в восьми регулярных пехотных полках из положенных по штату 264 средних офицеров имелось только 78; из них 33 были иностранцами{85}. Некоторые иностранные офицеры, собираясь навсегда связать свою судьбу с Россией, принимали православие. Особенно большую долю составляли иностранные офицеры в пехоте. В 1701 г. в трех «генеральствах» (дивизиях), из которых состояла полевая армия, из 1137 офицеров около трети были иноземцы и «новокрещены», при этом иностранцами или «новокрещенами» были все старшие офицеры. В кавалерии (в 9 драгунских полках в 1702 г.){86}, напротив, все офицеры, за исключением одного полковника, были русские.