Русский Север - прародина индославов
Шрифт:
На каком жеградусе северной широты световое время, начавшееся сразу за окончанием «вечной тьмы», могло длиться неполные восемь месяцев, отраженные в образе «полумертвого Адитьи»? Принимая условно эти данные за 7,5 месяца света (225 дней света и 140 ночей), попробуем вычислить это место в циркумполярной зоне: из 176 суток ночи на полюсе вычтем эти 140 суток и, разделив полученные 36 ночей на 6,5, увидим, что этот «недоразвитый месяц приходится на 5,5° южнее полюса, то есть на 84,5° северной широты.
Почему в Ригведе ставится такое особое ударение на роли «недоразвитого» Адитьи? Очевидно потому, что он не входит в число семи самых древних Адитьев, светивших на полюсе в течение семи месяцев [155, 170–177].
В Ригведе (Х, 72) уточняется, что мать Адитьев, богиня Адити, «с семерыми присоединилась к богам, Мартанду
Мы не можем судить, насколько Тилак был прав, говоря о том, что «полумертвый Мартанда» являл собой точную половину месяца. Но приняв во внимание его утверждение (или предположение) за исходную величину, снова проведем подсчет: 7,5 месяца солнца (света) содержат в себе 225 дней. Обратившись к Мурманску, увидим, что там бывает 325 световых дней в году [153]. Разница между этими цифрами равна 100 дням. Попробуем определить, насколько далеко отстоит от Мурманска описываемая Тилаком местность: разделим 100 на 6,5 суток, содержащихся в каждом градусе, и получим цифру 15,4. Условно округлив ее до 15,5° — помня о возможной неточности указаний Тилака, — отодвинемся на эти 15,5° к северу от Мурманска и увидим, что эти 7,5 месяца солнца приходятся на опять же наши 84,5° северной широты (69 + 15,5 = 84,5).
Гениальное указание Тилака на этого «полумертвого Мартанду» открыло перед исследователями совершенно новые горизонты: мы все впервые получили возможность увидеть абсолютное подтверждение того, что в Ригведе наличествуют точные указания на арктические реалии, и в том числе на то, что часть циркумполярных областей не была океанской гладью, а представляла собой или континент, или острова, где жили люди и умели точно наблюдать окружавшую их природу, отражая в гимнах подсчеты видимых им движений светил.
Прекрасное описание Тилаком приполярных зорь является самым доказательным анализом содержания соответственных ведических гимнов. Он посвятил в своей книге отдельную главу только этому анализу (главу V), так и озаглавив ее: «Ведические зори». Ригведа содержит 20 гимнов, посвященных богине зари Ушас, и упоминает о ней еще в более чем 300 строках. Ни в одном произведении мировой поэзии нет таких восторженных и любовно-радостных описаний зари, как в Ригведе, ибо с первыми же ее проблесками ощущалось завершение ужасной полярной ночи, казавшейся бесконечной и неизменно погружавшей в страх и отчаяние души людей. В литературе всех народов Земли можно встретить описания тягостных душевных переживаний, усугубляющихся в часы ночи, описания ночных страхов и т. п., но нет ничего, равного по эмоциональному напряжению гимнам Ригведы, посвященным долгой беспросветности полярной ночи и ликованию при встрече зари.
После ознакомления читателя с моими подсчетами следует вспомнить, в каких же выражениях эти древнейшие барды описывали и вечную полярную ночь, и свою радость при появлении зари, возглашающей возвращение солнца. Воспользуемся здесь переводами опубликованных у нас томов Ригведы.
Гимны, посвященные заре, явно подчеркивают пребывание их авторов в Арктике. Главное ударение Тилак ставит на том, что заря, судя по многим описаниям в памятниках ведической литературы, длилась тридцать дней, чего нигде в мире, кроме приполярных областей, быть не может, и не следует принимать богиню Ушас за богиню зари вообще, безотносительно к Арктике. В Мурманске, по данным указанного выше календаря метеоцентра, рассвет длится с 4 декабря по 10 января, то есть до дня, когда солнце показывается лишь на 10 минут, но чем дальше на север, тем длиннее ночь и длительней рассвет. И в рассвет входят и предзоревые сумерки, так что лишь после них разливается по небу розовый свет зари. И вот именно этот свет и воспет в Ригведе как высшая радость людей. Обратимся к гимнам:
Запылал у нас зажженный Агни. Показались края даже у самого мрака. Появилось на востоке знамя Ушас (VII, 67). Ярко зажгись, о дочь неба, Не тяни долго со своей работой, Чтобы тебя… не спалило солнце своим зноем (III, V, 79). Бесконечно зажигалась раньше божественная Ушас, И сейчас здесь зажглась, щедрая, И будет зажигаться все последующие дни… Она поднимает яркое знамя, давая о себе знать, Последняя из прошедших непрерывной чередой, Первая из ярко сверкающих… (1, 113).Гимны, приводимые здесь на русском языке, принято излагать именно так, но читателю и в голову не придет, что речь ведется совсем не о среднеевропейских или южных зорях, и он может лишь удивляться странности этих описаний и неясной сути этих молитв. И только в указаниях Тилака на связь их истинного содержания с картиной рассвета в областях высоких северных широт можно увидеть в словах гимнов напряженное ожидание зари и радость от встречи с многодневно длящимся ее постепенным расцветом.
Тилак дает и более точные переводы ряда гимнов, выявляя смысл, ускользнувший от западных переводчиков. Так, дословным будет перевод третьей строфы (VII, 76). Поэт говорит, что протекало несколько дней между первым проблеском зари и восходом солнца, но в переводе это часто искажается, а Т. Елизаренкова дает верный текст: «Много было таких дней, которые (начинались) на востоке, на восходе солнца». Не будем здесь приводить еще цитаты — заинтересованный читатель сможет обратиться к Ригведе, к тем тридцати гимнам, которые посвящены Ушас, равно как и к бесчисленным описаниям радости при появлении долгожданного солнца.
Обратимся лучше к тем выражениям ужаса, порождаемого долгим мраком, которые Тилак приводит в своей книге для подтверждения своего взгляда на Арктику как на «родину в Ведах». В Ригведе о долгой тьме ночи говорится в двух планах — как о самом факте природы и как о том черном провале, куда укрывают демоны похищенное ими солнце. На втором мы остановимся более подробно несколько ниже, приведя сначала здесь те выразительные цитаты из гимнов, смысл которых однозначен и бесспорен!
Пусть достигну я света, исключающего страх… …Я хочу достигнуть широкого света, исключающего страх, Да не погубит нас долгий мрак! (II, 27). Ты светишь (Агни) сквозь непрерывные ночи (II, 2). Ночь, приближаясь, стала смотреть Во все стороны, богиня, множеством глаз… Бессмертная богиня заполнила Широкое пространство, низины и высоты… Пусть уйдет прочь также во мрак… И будь легко проходимой для нас (X, 127).Разъясняя эти и другие гимны, Тилак приводит и цитаты из разных памятников ведической литературы, где еще более выразительно, чем в Ригведе, выражен страх перед долгой ночью (в гл. VI своей книги, так и названной «Долгий день и долгая ночь»). Разъясняя часто встречающееся выражение «день-ночь», он доказывает, что на экваторе эта пара означает нормальные сутки, тогда как за Полярным кругом эта пара вся целиком длится целый год, откуда и пошло определение, что год имеет две половины: темную и светлую. Поясняется это и как наличие у бога года двух разделов — северного и южного в виде «двух его ртов» [7] .
7
В науке не существует объяснения наиболее древних истоков происхождения понятия суток как пары дня и ночи — первыми считаются определения в древнеегипетских и переднеазиатских надписях. Но Тилак показал, что понятие суток было выработано предками индоевропейцев еще в период последнего межледниковья, когда люди уже умели отмечать начало и конец вращения светил вокруг Полярной звезды.