Русский Север - прародина индославов
Шрифт:
Вот как описывает это явление человек XX в. и притом не поэт, а исследователь природы (Нансен):
«Но вот северное сияние покрывает своим серебристым светом все небо; вскоре серебристый оттенок сменяется желтым, зеленым и красным цветом. Сияние, непрестанно меняясь, не зная покоя, то разливается широкой полосой, то снова стягивается, лишь затем, чтобы вновь разметаться по небу несколькими отдельными расходящимися полосами, ослепительно белого цвета. И все окружено волнующимися сверкающими лучами. И вдруг вся эта чудная картина исчезает. Мгновенье спустя сияние появляется снова, появляется в виде огненных языков в самом зените, а от горизонта навстречу тянется серебряный луч. И длится это до тех пор,
Рис. 34. Северное сияние
Человек XX столетия не находит других слов для описания северного сияния, как «огненные языки», «извивалось наподобие огненного змия» с хвостом и т. д.
Не естественно ли, что древние люди описывали северное сияние, появляющееся только тогда, когда похищено солнце, как огненных змей, охраняющих плен солнца? И ясно, что змеи эти — исчадие зла, союзники злого бога Вала. Когда Индра побеждает Вала, разрушает его подземные твердыни и поражает его змей, — освобождается солнце.
В Авесте говорится о том, что страшные змеи — холод и снег, т. е. опять-таки зима и ночь погубили чудную страну Ахура-Мазды.
И почти у каждого европейского народа мы находим в преданиях нечто подобное победе Индры над змеями Вала. Боги, или люди-герои — представители добра, побеждают страшных змиев, драконов, гидр и освобождают что-либо доброе из плена. Не относится ли сочетание образа змеи с идеею зла и тьмы именно ко времени жизни людей на Крайнем Севере, когда они созерцали полярной ночью северное сияние?
Быть может, сюда же относится один очень интересный обряд, сохранившийся у неарийского народа, именно у китайцев, с глубокой древности и до сего дня. Известно, что в китайской мифологии драконы — змеи играют большую роль, и, по-видимому, следует различать целый ряд драконов разного происхождения и смысла.
Один раз в году во многих местностях Китая справляется своеобразный праздник в честь дракона. Приготовляют из легких тростей, тонких тканей и разноцветной бумаги громадного дракона, иногда в 7–8 и более сажен в длину. Весь дракон составляется из ряда совершенно самостоятельных отдельных члеников, и каждый один такой членик на длинной палке несет один человек. Все лица, несущие членики дракона, соединены между собой веревками, чем достигается сохранение правильного расположения и единства движения. Все участники выстраиваются в ряд, и впереди становится тот, который несет первый членик дракона — его голову с огромной разинутой пастью. Когда все участники начинают идти, следуя всем движениям и поворотам идущего впереди, то получается впечатление, что дракон представляет собой действительно нечто целое, извивающееся в воздухе. Впечатление особенно усиливается тем, что процессия эта происходит непременно ночью. Внутри каждого членика дракона зажигаются фонарики, в голове дракона их несколько. Людей, несущих дракона, издали, в темноте совсем не видно, и поэтому кажется, что в воздухе движется, летит, извивается громадный огненный дракон. Перед драконом бежит человек (в темноте его тоже не видно), который также на длинной палке несет над собой освещенный изнутри шар. И вот за этим круглым, светящимся шаром, следуя всем изгибам его движения, летит то скорее, то медленнее огненный дракон, как бы стремящийся схватить его, поймать его своей пастью.
Этот обряд теперь производится, кажется, больше в качестве увеселения, игры, но обряд этот религиозного и очень древнего происхождения. Китайские историки и теологи объясняют его по-разному и вряд ли справедливо. На древних же рисунках, вазах и других художественных произведениях всегда обряд этот изображается так, что дракон представлен летящим с разинутой пастью и старающимся схватить огненный шар, от которого в разные стороны расходятся лучи. Изображения эти несомненно свидетельствуют о том, что шар представляет собой именно солнце. Тогда вышеописанный обряд есть изображение борьбы дракона с солнцем, которое он хочет поймать. И разве все это не напоминает собой предания Вед про бога Аху-змия, похищающего солнце, про огненных змей — северные сияния, стерегущих плененное солнце?
Я ни в каком случае не хочу утверждать, чтобы все приведенные мной толкования мифов, обрядов и преданий были безусловной и неоспоримой истиной. Может быть, со временем многое получит несколько иное объяснение, может быть, многое есть просто результат случайного совпадения чисел, названий. Но пусть так. Мне все-таки кажется, что даже приведенные мной примеры (а я привел только небольшую часть их) невольно заставляют отнестись серьезно к новой попытке рассмотрения древнейшей мифологии с исторической точки зрения и в соответствии с выводами естественно-исторических наук. Совпадения данных сравнительной мифологии с результатами геологических и биологических наук слишком велики, чтобы не обращать на это внимания.
Научные истины именно так и добываются — к ним идут разными путями и только тогда, когда гипотезы, построенные разными науками, могут быть соединены, связаны, обобщены, или когда они просто сливаются — только тогда можно говорить уже не о гипотезах, а о научных теориях. И в этом отношении мне представляется, что новые исследования индийского ученого Тилака и ряда других филологов сыграли и сыграют в будущем громадную роль для разрешения вопроса о родине человечества, а следовательно, и вопроса о происхождении человека.
Вопрос о происхождении человека — это великий вопрос, все более и более занимающий умы культурных людей. Много уже сделано к разрешению его, но, конечно, полного освещения, полного, ясного разрешения во всех подробностях вопрос этот еще не получил, и достигнуть этого можно только соединенными усилиями разных наук, как бы разнородны они ни казались, соединенной работой ученых на всех поприщах точного научного знания.
Литература (использованная и рекомендуемая)
1. Абаев В.И. Скифо-славянские изоглоссы. М., 1965.
2. Абаев В.И.Доистория индоиранцев в свете арио-уральских языковых контактов // Этнические проблемы истории Центральной Азии в древности (III тыс. до н. э.). М., 1981.
3. Абевега русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шаманства и проч., сочиненная. М.Ч. (Михаил Чулков). М., 1786.
4. Аванесов Р.В.Лингвистическая география и история русского языка // Вопросы языкознания, № 6, 1952.
5. Авеста в русских переводах (1861–1996). СПб., 1997.
6. Алексеев В.П.Антропологический комментарий к гипотезе о циркумполярной культуре // Этногенез и этническая история народов Севера. М.: Наука, 1975.
7. Алексеев В.П.Историческая антропология и этногенез. М., 1989.
8. Алексеев В.П.Этногенетические аспекты антропологического изучения Южной Азии // Истоки формирования современного населения Южной Азии. М., 1990.
9. Алексеева Т.И.Этногенез восточных славян по данным антропологии. М., 1993.