Русский смысл
Шрифт:
Национализм Егора Холмогорова
Что такое «Святая Русь»? Мы часто употребляем эти слова, как красивый поэтический образ, мало задумываясь о его реальном содержании. А Егор Холмогоров дает блестящие формулировки:
«В русском горизонте высшее предназначение человека – святость – является не только потенциальной целью, она уже реализована в идее Святой Руси, то есть бесчисленного сонма прославленных и не прославленных русских святых, тех, кто уже достиг конца лестницы на Небо… В то время, как другие народы отвоевывают себе «место под солнцем», на земле, Русь уже прочно укоренилась на Небесах…»
«Преподобный Сергий Радонежский показал Руси, зачем жить… Православие, как вера святых, должно
«Образ «Святой Руси» навсегда запечатлелся в национальном сознании нашего народа, как высшая религиозная цель, как высшая из возможных точек национального развития – стать «святым народом», сделать святость достоянием не узкого круга людей, а каждого, кто имеет волю к святости. Именно русские на сегодня представляют собой наиболее представительную «национальную общину» в Царстве Небесном».
Тот, кто сегодня будет писать о Святой Руси, уже не сможет обойтись без глубоких и смелых мыслей Егора Холмогорова, хотя к сказанному ещё есть что добавить. Холмогоров помогает понять самое главное: «Святая Русь» – это и есть высший русский идеал, а главная задача русского государства – материальное обеспечение всего, что связано со стремлением к святости.
Но блестящие мысли Егора Холмогорова попадают у него в такой контекст, который можно назвать как минимум странным. В истории России он выделяет «Четыре больших национальных проекта: Киевский – военно-торговый, предпринимательский. Московский – сакральный и монастырский, святорусский. Московско-Петербургский – имперский, «третьеримский». Советский – цивилизационный, организационно-технологический…»
Конечно, в истории любой страны можно выделить сколько угодно периодов, всё зависит от того, о чем конкретно мы говорим. Если мы говорим об историческом предназначении русского народа (а мы, вроде бы, говорим об этом), тогда ни каких периодов, ни каких отдельных «проектов» в истории России не только не было, но и не могло быть. Данное Богом народу предназначение невозможно изменить. Предназначение определяет историческую судьбу, тот путь, по которому идет народ. Мы можем идти по этому пути быстрее или медленнее, ползком или бегом. Можем встать и вообще ни куда не идти. Можем даже пойти в обратном направлении. Но поменять путь мы не можем, как не может корабль, плывущий по Волге, вдруг неожиданно, по хлопку ладоней капитана, продолжить свой путь по Рейну. Вне предначертанного народу пути, ни какого другого пути мы не найдем, нас ожидают только распутство и беспутица.
«Святая Русь» – не идея, которую кто-то придумал, а потом начал воплощать. «Святая Русь» – это предначертанный нам Богом путь. Идея – лишь осознание пути, приведение своих действий в соответствие с Божьим замыслом. И с этой точки зрения ни каких четырех проектов в истории нашей страны не было.
Святая Русь зародилась в XI веке в киевских пещерах, на том месте, где позднее появилась Киево-Печерская Лавра. Это был ошеломляющий прорыв святости, о чем и доныне свидетельствуют десятки святых мощей. Московская Русь – это не начало, а вершина Святой Руси. И до прп Сергия Русь знала «зачем жить», но радонежский подвижник дал этому знанию такое мощное воплощение, от которого изменилось лицо земли русской. И в имперский период Святая Русь ни куда не делась, не смотря на всё беспутство петровских реформ и последовавшую затем распутицу. Уже в XIX веке на Руси просияли преподобный Серафим Саровский и оптинские старцы, не уступавшие по своему духовному величию древним святым. Святая Русь торжествовала вплоть до Октябрьской революции. Большевики тоже не предложили ни какого нового пути, их главная идея была отрицательной – уничтожение духовной реальности Святой Руси. Они просто начали движение по тому же пути в обратном направлении. Русь шла к Богу, а они повели её от Бога. Немало потрудившись на поприще антисвятости, большевики достигли впечатляющих результатов, но не смогли уничтожить Святую Русь, которая просияла и в новомучениках ГУЛАГа, и в великих старцах, которые сумели выжить в этом аду – архим. Иоанне (Крестьянкине), архим. Кирилле (Павлове), прот. Николае Гурьянове и др.
Вместо «четырех национальных проектов» мы видим только один проект и радикальную попытку его отвергнуть. Поэтому совершенно беспочвенной является следующая мысль Холмогорова: «Начинается конкуренция двух национальных проектов… «Святая Русь» и «Третий Рим». Должна ли Россия решать задачу своего национального «феозиса» (обожения) или же есть необходимость переключиться на общеправославную политическую задачу Империи-Кахетона, которая оружием и политической властью сдерживает неверие, ереси и т.д.» Здесь нет и не может быть ни какой конкуренции, потому что идея «Москва – Третий Рим» – это конкретно историческое воплощение идеи «Святой Руси» – с учетом вновь открывшихся горизонтов и новыми методами. С идеей «Третьего Рима» мы ещё повозимся, с ней всё не так просто, но православным сознанием «третьеримская» идея всегда и безусловно воспринималась, как православная. Какая тут может быть конкуренция со «Святой Русью»?
И восприятие Холмогоровым советского проекта, как одного из равноценных русских проектов, является фактически отрицанием всего того, что он говорил о Святой Руси. И его слова о том, что «сделанное Сталиным» заслуживает «благодарной памяти потомков» звучат, прошу прощения, кощунственно. Нет сомнений в том, что Сталин был великим и даже гениальным правителем (Так же как, например, император Диоклетиан) Любой гениальный правитель не может делать одно только плохое, что-то же он делает и хорошее. Но в истории церкви Сталин навсегда останется, как один из самых лютых её гонителей (Так же, как Диоклетиан) Не надо говорить, что Сталин прекратил гонения на Церковь. Если он из-за войны не успел уничтожить всех священнослужителей, потом решил оставшихся не убивать, а использовать в качестве рабов на государственных галерах, так это не замирение с Церковью, а изменение тактики её уничтожения.
Мне самому претит примитивное понимание Сталина, как какого-то опереточного злодея. Егор Холмогоров сумел подняться над такой примитивностью, его понимание Сталина тонко и сложно. Но если выше примитивности сложность, то выше сложности – простота. Если мы поднимемся выше сложности, то попадем в мир простых, коротких и понятных оценок. Надо просто решить, что для нас дороже – тяжелая промышленность или Царство Небесное. Если мы определимся с приоритетами, то станет понятно, что невозможно в одной книге прославлять и преподобного Сергия и генералиссимуса Сталина. Потому что проект Святой Руси и проект уничтожения Святой Руси не могут быть признаны равноценными. Один из них – хороший, а другой – плохой. Не надо топить очевидность в море слов. «Зачем делать сложным, то что проще простого?»
Тем не менее Егор Холмогоров считает: «Каждый из национальных проектов создавал важные исторические конструкции для будущего Русского мира… Каждое из создававшихся исторических зданий от Киевского до Советского пошло на фундамент современной России, но ни одно не было достроено. Задача подлинно национального проекта в том, чтобы эти недостроенные здания достроить, соединив их в единое целое… От восстановления СССР, «каким он мог бы стать» до воссоздания Святой Руси в координатах XXI – XXII веков».
Это собственно и есть основная мысль Егора Холмогорова. Мысль безусловно интересная, довольно красивая, бесспорно самобытная, но принципиально порочная. Уж не говорю о том, что здесь нет ни какого образа будущего, обрисованного хотя бы в самых общих чертах. Как должны выглядеть эти четыре здания, если их достроить и подвести под общий купол? Какие ценности будет исповедовать это свято-купеческо-имперско-советское общество? К сожалению, это совершенно абстрактная логическая схема, начисто лишенная реального содержания. Но беда даже не в этом.