Русский танкист. Ч. 3. Подводная охота
Шрифт:
– Конечно, – Егор Кузьмич поднялся и обошёл стол, сел рядом с Николаем.
– Мысль вот какая, – Николай разложил карту. – Если предположить, что условный противник получает возможность незаметно для нас погружаться под воду. С берега это делать рискованно, а, допустим, туннель с берега с выходом сразу в русло реки. Смотрите.
Николай указал на карту. Генерал склонился ближе.
– Активность замечена здесь, а здесь, почти напротив, устье реки, которая протекает по нашей стороне. Речка небольшая, но в фарватере два с половиной метра достигает.
– Мысль понятна, – генерал посмотрел на Николая снизу вверх. – Теоретически под водой можно протащить хоть батальон, можно и технику и вынырнуть в тылу погранзаставы?
– Верно, Егор Кузьмич. Как вариант.
– Но подход техники к границе мы всегда заметим.
– В любом случае, можно регулярно оперативные группы забрасывать. Прямо у нас под носом.
– Что предлагаешь, полковник?
– Предлагаю отправить в район разведывательную группу.
– Ох ты как сразу. Кто нам санкции даст?
– Егор Кузьмич, зачем вам санкции? Вы же начальник ГРУ.
– Начальник-то я начальник, а в наше время знаешь, как к соседям соваться. Это не раньше.
– Тогда в целях безопасности можно перекрыть устье реки. Заградительную сетку с датчиками и постоянный пост, – Николай убрал карту.
– Это ещё сложнее, чем группу отправить. Согласовывать с министерством расходы буду целый год, – генерал задумался. – Усильте наблюдение и готовь группу.
________
Квартира Ивана. Иван просыпается от луча солнца, играющего на его лице, потягивается. Вдруг резко встает, озирается по сторонам. Трёт глаза. В дверь комнаты стучат.
– Сынок, поднимайся. Ты меня слышишь?
– Слышу, мам, – Ванька трёт виски.
– Завтрак готов, я тебя жду.
________
На кухне Иван уплетает бутерброды, мама ставит пред ним чашку с чаем.
– Опять воевал во сне?
– Да, так. Спросонья что-то привиделось.
– Тебе, может, в санаторий съездить? Я могу договориться.
– Мама, зачем? Ну, приснилась война пару раз. Бывает. Поеду к деду в деревню, на свежем воздухе поработаю, всё будет нормально, – Ванька вдруг взял маму за руку и серьёзно сказал: – Ты не переживай, мама, всё нормально.
– Как же, – мать смахнула слезу. – Не переживай. То война, то стрельба, то вообще непонятно что. Закончил бы техникум спокойно, да поехал на работу устраиваться.
– Куда на работу, мама? Сейчас у нас техничкой не устроишься. Ты вокруг посмотри.
– У нас понятно, надо в областной центр ехать или в Москву сразу. Там всегда место найдётся.
– Там своих хватает. И чего мы об этом говорим? Мне ещё доучиться надо.
– Насчёт доучиться. Отец звонил, просит меня к нему приехать.
– Зачем?
– Сынок, что за вопрос? Он мне муж и отец твой, кстати.
– Я последний раз его лет пять назад видел, – с обидой в голосе заметил Иван.
– Не заводись, мы это уже обсуждали. Я о другом. Отец просит, чтобы я к нему насовсем приехала.
– Это интересно. На ледоколе с ним плавать?
– Для врача место всегда найдётся. Я осмотрюсь, потом решу. Главный вопрос к тебе. Смогу ли я тебя одного оставить? – мать теребила руками край полотенца.
– Мама, что за вопрос? Ребята в четырнадцать лет из дому на учёбу уезжают, а мне уже почти восемнадцать. Через четыре месяца в армию. Слышишь, я уже басом могу?
– Я же серьёзно, сынок.
– И я серьёзно, если что дед подсобит, – Ванька запил бутерброд чаем.
– Ему самому подсоблять надо.
– Вот мы друг другу и поможем.
– Волнуюсь я.
– Ты, мама, за меня всегда волноваться будешь. Но с отцом, походу, тебе помирать вместе. Вы как не расстаётесь, всё равно потом друг без друга не можете, потому езжай. Это моё тебе сыновье благословление. Или напутствие. Ты же как медик атеист.
– С вашими приключениями хоть в кого поверишь, – мама тяжело вздохнула и ласково посмотрела на жующего Ваньку. – На следующей недели, наверное, уеду.
________
Квартира Ваньки несколько дней спустя. Никита недовольно постукивает по кухонному столу и методично выговаривает Ивану, который моет посуду.
– Всё это очень интересно, очень, но я считаю, что нам пора завязывать с играми. Нужно патентовать разработки и продавать их. Зачем такие силы теряем?
– Взрослеть надо, Никитос, согласен, – Иван вытер руки полотенцем и сел напротив. – Кому ты собираешься эти разработки продавать?
– Нашим, конечно. Министерству обороны. Сам посуди, мы такую машину можем сделать. Нам заплатят хорошо. Может, пригласят работать на производство. Деньги не нужны?
– Хорошо ты сказал, Никита. Очень хорошо, про деньги. Нам заплатят наши, нашим не наши. Всем деньги нужны. Только пока наши это дело в работу запустят, не наши уже на конвейер поставят.
– Ты не доверяешь нашему правительству?
– Мне в семнадцать лет как-то рано делать однозначные выводы. Одно скажу. Если бы Эйнштейн доверял своему правительству, то на нас бы сбросили ядерную бомбу.
– Далеко берёшь. Это когда было. Почти сто лет назад.
– Только ядерная бомба до сих пор цела в своих детках. И мы живы.
– Хорошо, хорошо. Допустим, ты прав, – Никита рубанул ребром ладони по столу. – Но Эйнштейн сделал бомбу одним и помог сделать другим, а ты предлагаешь всё похоронить у себя.
– Мы с тобой не Эйнштейны. Наша страна не Советский Союз. А первые чертежи танка, насколько я помню, немцы купили у наших же чиновников прямо во время первой мировой войны.
– Прямо первые?
– Нашего танка. Пороховщикова. Это были чертежи первого в мире танка.
– Вано, хорошо. Пусть, ты прав. Но надо думать и о деньгах. Раз уж мы в капитализме живём. Хотя, – Никита понизил голос, – у нас в марксистском кружке интересные темы задвигают, но всё хотят потихоньку сделать, чтобы через образование всеобщее. А я бы вдарил и всё.