Русский угол Оклахомы
Шрифт:
— Тяжелые! — радостно заметил он, помогая архитектору усесться на кожаных подушках. — Доктор Беллфайр, как вам удалось загрузить в поезд такой неподъемный багаж? Полагаю, там чертежи?
Архитектор протер пенсне, которым обзавелся перед отъездом, чтобы выглядеть посолиднее. Судя по тому, что его назвали «доктором», пенсне начало действовать.
— Чертежи и книги, коллега. Ничего лишнего, — солидно произнес Натаниэль Беллфайр, эсквайр.
— Верно, дружище! Все остальное вам предоставит компания. От вас требуются только ваши чертежи и ваши мозги. Мафусаил, поехали!
Негр царственно вознес сложенный кнут над головой, но лошади тронули, не дожидаясь его щелчка. Кнутовище опустилось на широкое плечо, затем поскребло за оттопыренным ухом и вернулось на колени кучера, который, как видно, не любил шуметь понапрасну.
— Одну минуту, коллега! — Беллфайр привстал, оглядываясь.
На опустевшей платформе одиноко маячила фигура фотографа с двумя черными чемоданами.
— Это мой попутчик, — объяснил Беллфайр. — Ему тоже надо в Крофорд-Сити. Не могли бы мы…
— Что за вопрос? — оскорбился Скиллард и закричал фотографу: — Эй, дружище, забирайтесь в нашу колымагу!
Черные чемоданы были подвязаны к багажной полке с величайшей осторожностью.
— Там реактивы и пластинки, — понизив голос и озираясь, пояснял фотограф, который представился как Соломон Коэн. — Я не говорю о моих камерах, но таких реактивов и пластинок здесь не достать ни за какие деньги. Это бесценный груз, воистину бесценный.
Забравшись в коляску, фотограф прикорнул в уголке и тотчас же заснул, успев завещать попутчикам заботу о бесценных чемоданах.
— Я не нашел Крофорд-Сити на карте, — сказал Беллфайр, когда коляска отъехала от станции достаточно далеко, а на горизонте все еще не появилось никаких очертаний города. — Правда, в моем распоряжении были только карты пятилетней давности.
— Пятилетней? Ну, дружище, за пять лет в этих краях происходит столько всего, на что ваш Бостон должен затратить пять веков, — засмеялся Скиллард. — Новые дороги, новые города… Города рождаются, города умирают…
— Я ехал довольно долго. Надеюсь, Крофорд-Сити еще существует?
— Не беспокойтесь, доктор. Этот город мы поставили на века. Он станет подлинной столицей Серебряной Страны. Да, не удивляйтесь. Знаете, что сейчас у вас под ногами? Серебро, свинец, олово, медь — все это таит в себе земля, на которой стоит наш славный город. Я уж не говорю про уголь…
Слушая лекцию о полезных ископаемых этой безжизненной пустыни, Беллфайр рассеянно глядел в сторону. Тень коляски бежала рядом, подпрыгивая и извиваясь на неровностях дороги. Мелькали спицы колес, лошади вскидывали острые колени… Он проводил взглядом высокий шест, вбитый в землю у дороги. Верхушку его венчал огромный коровий череп с широко расставленными рогами, а под черепом была прибита табличка. Он сумел разглядеть только окончание надписи: «… енберг».
— Скажите, коллега… Что означает этот… я бы сказал, необычный символ?
— Вы про череп? Не обращайте внимания, — махнул рукой Скиллард. — Когда-то здесь застолбили участок под новый город. Капитан Ванденберг скромно назвал его своим именем. Но кроме заявочного столба пока еще ничего построить не успели.
— Но я же своими ушами слышал, что в этом городе даже открылась вакансия редактора газеты. И я видел Ванденберг на карте!
— Неудивительно. Вы же пользовались старыми картами, — невозмутимо ответил Скиллард. — А что касается газеты, то это чистая правда. Место редактора, как видите, никем пока не занято. Так вот, здесь есть еще и месторождения поваренной соли, и, когда кончится уголь, мы начнем их разрабатывать.
— Вы заглядываете в весьма отдаленное будущее, коллега.
— К сожалению, дружище, оно вовсе не такое отдаленное. Не забывайте, вы в Оклахоме, а здесь все делается со страшной скоростью. И будущее здесь наступает даже раньше, чем кончится прошлое. Да, здесь есть уголь, но его пласты небогаты. Знаете, какие бывают сорта угля? Самый лучший — это антрацит, но его здесь нет. Наш уголь по качеству, конечно, уступает пенсильванскому антрациту. Нас-то он вполне устраивает, но на большой рынок с ним не выйдешь. А теперь представьте себе только на минуту, что будет с шахтерскими поселками, когда закроется шахта… Зачем нам эти озлобленные толпы неграмотных и безнравственных существ, которые больше не знают, к чему бы приложить свои сильные руки?
— Полагаю, они займутся солью, серебром, свинцом… — предположил архитектор.
— Знаете, дружище, это не так просто. Пока все эти месторождения существуют в виде заявок. Рано или поздно мы до них доберемся, надо только нагнать сюда побольше народу. Но народ не поедет в пустыню, ему нужен город. Не поселок, состоящий из палаток и бараков, а город. Вот я и придумал. Знаете, чем займутся наши шахтеры? Вместо того чтобы собирать свои пожитки и отправляться на поиски лучшей жизни, они будут строить эту новую жизнь прямо здесь, в Крофорд-Сити.
— Хороший план, коллега.
— Новый город означает новые дома и новые дороги, новые банки и новые школы. Сюда бурной рекой потекут новые деньги, большие деньги для нового города! И главное здание этого нового города построите вы! — торжественно заключил Скиллард. — Знаете, какое?
— Вы хотите доверить мне, э… Здание мэрии?
— Нет.
— Вокзал? Неужели отель?
— Похоже, но не отель, — Скиллард похлопал архитектора по коленке. — Вы, доктор, построите для нашего города самую лучшую в Америке тюрьму!
Натаниэль Беллфайр, собираясь в дорогу, долго и придирчиво выбирал себе подходящее оружие. Пятизарядный револьвер «Айвер Джонсон», если верить обещаниям продавца, должен был защитить его от грабителей поездов и от кровожадных индейцев. Но продавец не знал, что первой мишенью для этого замечательного револьвера могла стать сияющая физиономия мистера Скилларда. «Тюрьма! Он издевается! Вызвать его на дуэль или застрелить прямо здесь, в коляске?» — размышлял архитектор. А ничего не подозревающий Скиллард продолжал развивать свою грандиозную градостроительную идею.