Русский Вид. Книга третья: Тигр. Рысь

Грез Регина

Главное разведывательное управление Генштаба ВС России

– Как же вы могли не знать, что человек, который должен непосредственно контактировать с Ним имеет открытую Грин-карту? Что этот охранник несколько лет жил и работал в полиции США? Как вы могли использовали настолько непроверенного сотрудника? Это саботаж!...

Если вы не найдете Его через сутки, я вынужден буду сообщить о происшествии Генералу, а вы потеряете должность зам. руководителя регионального управления ФСБ.

– Мы делаем все, что в нашей компетенции! Мы «закрыли» город двойным кольцом...

– Поздно, поздно! Они же не идиоты... Я уверен, что Его уже вывезли за пределы МКАД. Искать нужно дальше... Проверяйте ближайшие области, работайте с населением, ройте землю, иначе зароют вас..., а заодно и меня!

Глава 1. Гость из Космоса

Наши дни

Нижегородская область, г. Кулебаки

Год назад в моей жизни произошла удивительная история, и я непременно хочу записать ее в толстой клеенчатой тетради на память для своих будущих детей, чтобы они твердо знали, что и в нашей обычной жизни порой случаются невероятные вещи.

Меня зовут Ева. Просто Ева. Фамилия сейчас не важна... Интересно, а у самой первой Евы была фамилия или какое-то «предковое» имя? Нет, наверное, откуда бы... Она тоже была просто Ева, без рода без племени, плоть от плоти своего Адама. Получается, Бог сотворил Адама из праха-глины, а Ева сотворена из Адама. То есть, они прежде были одним целым, и может, поэтому-то и жили душа в душу, в ладу и в мире, даже разделенные, даже изгнанные из Рая.

Я не думаю, что Бог не предвидел их ослушания. На то он и Бог, чтобы знать все наперед. И яблоня Познания выросла в Саду отнюдь не случайно, а по строго выверенному сценарию Творца, по его задумке. И уж тем более Змей...

Как же в сценарии без «плохого-то парня», так и героем никогда не станешь. Стоп, там еще какое-то время до Евы обитала своенравная Лилит. Уж она-то точно была сама по себе - равная Адаму, только гордая и непокорная. Говорят, что многим мужчинам нравятся роковые красотки. Но, видимо у Лилит со стервозностью был явный перебор и мягкотелый - «глиняный» Адам ей надоел. Она улетела из Эдема в поисках приключений, за что и была наказана Богом.

С Евой же самому первому мужчине было гораздо комфортнее и надежнее, на Еву Адам всегда мог опереться, положиться - Ева же из крепкого ребра, а не какого-то там праха. К тому же родное ребро никогда не подведет, кость - она и есть кость, знай свое место. Сиди на нем и не высовывайся.

Примерно так рассуждал о женщинах мой бывший парень Олег. Когда мы только познакомились, он работал инструктором в приличном Фитнес-клубе северного города Надыма. Кстати, сам клуб и еще пара магазинов спортивного питания принадлежали дяде Олега, бывшему депутату местной Городской Думы, так что с обеспеченной, влиятельной родней у парня было все в порядке.

Я же к своим двадцати шести годам была специалистом по «мягкому» фитнессу. Меня приняли в Фитнесс-клуб дяди Олега инструктором по калланетик и пилатесу вместо ушедшей в декрет девушки Киры.

Справлялась я отлично, группы, что вела моя предшественница мне удалось сохранить и даже пополнить новыми клиентками. Работу свою я очень любила. По-моему, калланетик, пилатес, йога и бодифлекс - это самые лучшие способы сохранить женское тело в балансе красоты и здоровья.

Правда, к тому времени, как я устроилась в Клуб, за плечами у меня уже было образование филолога и даже имелся на руках «красный» диплом. Но, свободных вакансий учителя русского языка в городе не было, и потому первое время я пыталась зарабатывать репетиторством.

Однако, доход это приносило смехотворный и пришлось превращать в профессию свое увлечение «здоровым образом жизни». Так я и стала инструктором групповых занятий для женщин, желающих улучшить фигуру с помощью шейпинга и стрейчинга. Постепенно я стала приносить в дом приличную «копеечку», смогла помочь маме...

Родители развелись, когда я еще была в шестом классе. Это очень неприятная история, даже не хочется писать... Папа тогда вернулся из мест заключения, где пробыл без малого семь лет. А попал он туда из-за пьяной бытовой драки, когда пробил голову вазой какому-то мужчине. А все потому, что тот мужчина, по мнению папы, слишком пристально смотрел на маму, а она ему улыбалась. Уж моему ли родителю было не знать, что у мамочки просто лицо такое - милое и улыбчивое для всех.

А когда папа вернулся «оттуда» и мы снова стали жить как одна семья, начались неприятности. Оказалось, что отец очень изменился за годы проведенные «там» - стал развязней, циничнее, грубее.

В речи у него стали появляться какие-то странные выражения. Да и выглядел он теперь весьма экзотично - на коленях звезды, на сгибе локтя надпись «крови нет, выпили менты», на тыльной стороне запястья синие буквы Б А Р С.

Потом еще папа подрался с соседом на лестничной площадке, и когда мама хотела их разнять, сильно толкнул ее. Мама упала и «потеряла» маленького ребеночка, что недавно зародился у нее внутри, а выйдя из больницы, сразу же подала на развод.

Я, конечно, очень переживала тогда, ведь, несмотря ни на что, я очень любила своего папу, мы всегда с ним были очень дружны. Несмотря на его вспыльчивый характер. И даже сейчас, втихаря, где-то в самой глубине души я им немножко гордилась.

Может, потому, что он был такой особенный, задиристый, не похожий на других скучных, прилизанных пап. К тому же благодаря моему «хулиганистому» отцу я стала получать повышенное внимание от мужской половины нашего класса:

– Слушай, Евка, а Батя-то у тебя прикольный! А какие у него еще наколки есть, расскажи! А еще где?

И я, дуреха малолетняя, расспрашивала папу о нелегких буднях «за колючкой», упивалась уголовной романтикой в исполнении М. Круга «Владимирский централ - ветер северный...», от души жалела отца за все перенесенные мучения и лишения. Ну, прямо как «декабриста», что вышел в 1825 г. в Петербурге на Сенатскую площадь против царской власти и был сослан в Сибирь на каторгу.

После развода отец уехал в другой северный город Сургут, оставив нам с мамой однокомнатную квартиру в Надыме, где мы и стали проживать вдвоем. Других «пап» у меня больше не появилось, чему я была несказанно рада.