Русский вид. Волк
Шрифт:
– Катенька, а как же Антон? – тихо спросила Вера Анатольевна.
– Мы решили расстаться, то есть, это я так решила, а он не был против. Я теперь свободна, как маленькая птичка и начинаю новую жизнь. Можете меня поздравить!
Говорила Катя преувеличенно весело, но родители смотрели на нее настороженно и с тревогой.
– Мам, только не переживай! Я просто поняла, что не люблю этого человека. Ты была права тогда, мы поторопились с замужеством. Зато теперь я по-настоящему взрослая, умная, самостоятельная женщина и впереди меня ожидают только хорошие встречи. Да будет так!
– Но как же… – пригладил отросшие неухоженные волосы Николай Иванович, – ведь Антон показался мне вполне приличным мужчиной, интеллигентным…
«Эх, знал бы ты, что себе этот интеллигент позволяет!»
– Я на Север точно не вернусь, попробую все документы здесь оформить, должна быть такая возможность, по почте отправлю, пусть пришлют сертификат о разводе или как эта бумага правильно называется, вы не в курсе?
Катя испытующе посмотрела на родителей.
– А у нас, доченька, все наладилось, – бодро ответил Николай Иванович. – Мы с мамой не будем расходиться, особенно сейчас, когда ей забота нужна и внимание. Мало ли чего в семье не бывает, милые бранятся, только тешатся. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи… – эти слова я только под старость по-настоящему осознал», – во взгляде, который Николай Иванович бросил на жену, теплилась небывалая доселе нежность.
Он пересел на кровать и церемонно поцеловал маленькую сухую ручку Веры Анатольевны.
– Я перед тобой, Верочка, очень виноват, но я все искуплю… кровью, если будет так нужно.
Катя быстро-быстро заморгала удивленными глазами, глядя на спокойное, умиротворенное лицо матери.
– Раньше бы все эти слова, Коля… А теперь уж ни к чему, наверное.
– Не пущу! – вдруг сердито воскликнул Пермяков, – даже не вздумай к нему собираться, а если сбежишь, следом поеду и вот этими руками задушу лично твоего… ухажера старого.
Конец ознакомительного фрагмента.