Русский ВИТЯзь прямо не ходит
Шрифт:
– Вот это хоромина! – прошептал Юрий, не сводя глаз с внезапно открывшегося его взору терема.
Квасёна молчала, с улыбкой рассматривая дом. Может быть, что-то знала о нём?
– Давайте попробуем туда зайти! – предложил Юрий.
Держась за руки (иначе дом исчезал из виду для всех, кроме Александры), они подошли к наглухо закрытым дверям. Возможно, идея взять с собой и Квасёну была опрометчивым шагом, но Александра интуитивно ощущала, что их провожатая не случайно возникла в её жизни, а Юрий, увлечённый журналистским расследованием и погоней за сенсациями, и вовсе тянулся
– Это я так к нашим будущим журналисткам в общаге стучу. Всегда срабатывает! – весело пояснил он. – Стучите, и отворят вам! А потом ещё и отварят чего-нибудь вкусного, если очень попросить.
За дверью кто-то тягостно вздохнул, но открывать не торопился. Юрий настойчиво повторил стук ещё раза три.
– Хозяйки дома нет! – нехотя произнёс после этого скорбный мужской голос, от которого становилось немного не по себе, потому что в нём звучали какие-то нечеловеческие хрипы и переливы.
– Так я и есть хозяйка! – собравшись с духом, сказала Александра и развернула «Свидетельство о праве на наследство», держа его напротив дверной щёлки, сквозь которую можно было разглядеть чей-то вытаращенный и воспалённый от напряжения глаз.
Некоторым из незваных гостей от волнения даже показалось, что это всевидящее око даже испускает тонкий алый луч, как лазерный прицел. За дверью кто-то завозился и запыхтел, как паровоз. Затем послышался звон ключей, и, наконец, дверь распахнулась, позволив увидеть нового собеседника. Это был довольно тощий и рослый мужчина, одетый в шикарную белую ливрею, вызывавшую у созерцавших это сильный когнитивный диссонанс на фоне русского народного терема. Мало того, ещё и волосы у встречающего стояли дыбом, как у грешника после Страшного суда, а брови, отличавшиеся повышенной лохматостью, были неприветливо сдвинуты к переносице.
– Разрешите представиться: Евпсихий – местный блюститель! – величаво и размеренно, словно английский лорд, произнёс он, смерив тяжёлым взглядом стоявшую у порога троицу так, словно брал каждого на прицел.
– Ну, мы с вами одной крови, гражданин, товарищ, блюститель! – заявил на это Юрий. – В смысле, есть мнение, что мы тоже психи и у нас коллективные галлюцинации.
– Да вы не слушайте его, уважаемый! – постаралась исправить положение Александра, заметив, что от эффектной Юркиной фразы блюститель начинает свирепеть. – Лучше позвольте нам войти! Мы устали, и мне нотариус сказал, что только вы можете раскрыть все тайны моего наследства.
Услышав это и окинув опасливым взглядом окрестности, Блюститель кивнул и пошёл в дом, словно приглашая всех за собой. Причём на Квасёну он почему-то зыркнул с долей неприязни, хотя, возможно, Юрию и Александре это показалось. Заходить в неизвестный дом, охраняемый мрачным служителем с вычурным именем и странной внешностью, мог себе позволить действительно только форменный псих, но на кону была сногсшибательная статья, да и рыжая бестия уже прошла за дверь, поэтому Юрий никак не мог отступить и отправился следом за ней.
Александра задержалась на пороге, чтобы ещё раз осмотреться по сторонам. Ощущение постороннего присутствия, слежки не оставляло её ни на миг в этом лесу, но почему же она не видела тайного преследователя? Может, всё-таки показалось? Думая так, она машинально подбрасывала на ладони восковую печать, отгрызенную котом от завещания. В один прекрасный момент кругляш с оттисками на реверсе и странным символом на аверсе неожиданно сам вырвался из её руки и полетел вниз. Александра не успела его поймать, и печать с неожиданным грохотом ударилась о доски, а следом за ней сверху, будто из воздуха (хотя логичнее было бы предположить, что с крыши), рухнуло нечто гораздо более массивное и тяжёлое, чуть не проломив собой пол. Александра даже подпрыгнула от неожиданности.
– Сенька?! – ошарашенно воскликнула она в следующий миг, узнав в упавшем своего давнего знакомого.
Получается, это он следил за ней и забрался на крышу? Но для чего? И как смог увидеть дом? Да и крыша высоко, так запросто не залезешь! Как-то всё нелогично! Сенька молчал, закусив губу: кажется, при падении он серьёзно повредил ногу, а то и что посерьёзнее. И вообще он был сам на себя не похож: одежда изорвана, волосы в беспорядке и взъерошены так, что создавалась иллюзия торчащих рожек.
– Оп-па! – воскликнул подоспевший Юрий, выходя из-за спины Александры. – Это кто тут у нас вертится, как бес перед заутреней?!
– Да какой там бес?! Так, скромный чертольеро! – саркастически ухмыляясь, проворчал Сенька, лихорадочно шаря рукой по полу, словно пытался нащупать там что-то очень ценное и невидимое для него.
Александра в это время как раз заметила печать, закатившуюся в угол крыльца, и потянулась за ней, случайно столкнувшись лбом с Сенькой, тоже, как на грех, рванувшимся туда.
– Ой! Извини! – пробормотала она, от волнения ковыряя печать ногтем в месте того самого странного символа, который ранее так привлёк её внимание.
Сенька буквально взвыл от боли, хватаясь то за колено, то за левый бок, то за поясницу. Уж не переломы ли у него от падения?
– Надо отнести его в дом! – решительно сказала Александра, уложив печать в карман. – Юрка, помоги!
– Ты сначала выясни, что этот мил человек тут забыл! Может, его гнать надо в три шеи? – резонно заметил тот, но Александра была непреклонна, чувствуя себя виноватой в злоключениях ловеласа-путешественника: повреждение ноги и внутренних органов было под вопросом, а вот крупная шишка на лбу – точно её работа.
В результате, Юрий помог демонстративно стонущему Сеньке подняться и, закинув его руку себе на шею, почти занёс в терем, насвистывая себе под нос: «Ох, вы, сени, мои сени, сени новые мои…»
– Чувствую, ты глаз на Ксаху положил? – проворчал Юрий, когда Александра прошла вперёд и не могла их услышать.
О Сенькиных подвигах не знал только ленивый, не говоря уже о журналисте, который нисколько не осуждал этого парня и даже с интересом наблюдал за ним, пока дело не коснулось человека, к которому сам Юрий прикипел душой с детства, как к родной сестре.