Русско-японская война 1904—1905 гг.
Шрифт:
Ряд неудач сломил упорство Китая, и он вступил в переговоры о мире. По договору, заключенному 5 апреля 1905 года в Симоносеки, Китай отказывался от всяких прав на Корею, уступал Японии острова Формозу и Пескадорские, часть Ляодуна, и уплачивал военное вознаграждение.
Наш военный агент, полковник Вогак, высказывал о японской армии самое лестное мнение. «Атака Пеньянской позиции была выполнена с образцовым мужеством, преодолевшим все естественные трудности и огонь китайцев. Войска выказали уменье толково маневрировать при весьма трудных условиях. Контратаки встречались даже мелкими частями с безукоризненной выдержкой и стойкостью… Даже бригада генерала Ошима… попавшая под сильнейший перекрестный огонь, отошла на должную позицию в полном порядке, потеряв 100 % офицеров и нижних чинов
Взамен бессильной Кореи и беспомощного Китая России невыгодно было приобретать нового сухопутного соседа, доказавшего уже свою несомненную энергию. Ввиду этого Симоносекский договор был встречен протестом России, к которой примкнули Германия и Франция. Протест был поддержан усилением эскадр и объявлением мобилизации в Приамурском военном округе.
После ряда колебаний Япония отказалась от Ляодуна и за известную доплату к военному вознаграждению передала его Китаю. Россия, при содействии Франции, успела реализовать для Китая заем в 150 миллионов руб., сумму, необходимую для уплаты Японии первой части военного вознаграждения, – и приняла на себя дополнительную гарантию этого займа. Тщетно восставая против уплаты военного вознаграждения, китайский посланник в Петербурге писал, что «обогащение страны, которая уже теперь угрожает другим своею силой и могуществом, – поведет к нарушению на Дальнем Востоке существующего равновесия».
Слабость, обнаруженная Китаем в борьбе с Японией, повела к тому, что европейские державы не замедлили добиться от него различных льгот и расширить свое влияние. Германия заняла на Шантунгском полуострове гавань Киао-чоу, Англия – Вейхайвей. Стечение обстоятельств благоприятствовало и решению двух важных для России вопросов: о спрямлении Сибирского пути и о приобретении незамерзающей гавани.
Направление Сибирского пути по нашим пределам являлось кружным, причем приходилось столкнуться со многими техническими затруднениями вследствие гористой местности. В 1896 году переговоры с Китаем о направлении Сибирского пути во Владивосток прямым путем по Маньчжурии увенчались успехом. Дорога должна была строиться Русско-Китайским банком, и через 80 лет безвозмездно перейти к китайскому правительству.
Наша Тихоокеанская эскадра могла опираться только на одну русскую гавань – Владивосток, к укреплению которой было приступлено уже в 80-х годах. Однако Владивосток имел существенные недостатки, так как замерзал на три месяца и лежал на берегу моря, лучшими выходами из которого владели японцы. В 1898 году России удалось добиться согласия Китая на уступку в арендное пользование на 25 лет южной оконечности Ляодуна – Квантунской области, с Порт-Артуром и Талиенваном – двумя лучшими гаванями Маньчжурии, и права соединить эти гавани железнодорожной веткой с Маньчжурской магистралью.
Занятие Россией Порт-Артура глубоко задело самолюбие японцев, которые три года перед тем, под давлением России, должны были лишиться в лице этого порта главнейшего результата победоносной войны с Китаем.
Постоянное вмешательство европейских держав в китайские дела, захват ими китайских земель и широкая деятельность миссионеров, возбуждавшая неприязнь местного населения – все это должно было вызвать взрыв противодействия вторжению в Китай иноземцев. Инициативу действий захватила тайная организация, прозванная европейцами Обществом Больших Кулаков. В 1900 году начались повсеместные нападения на европейцев; иностранные посольства в Пекине были осаждены. В Маньчжурии на русских людей и строившуюся железную дорогу нападали не только случайные скопища, но и регулярные китайские войска; китайцы обстреляли Благовещенск и атаковали наши посты даже на левом берегу Амура, в наших пределах.
Россия имеет общую с Китаем границу на протяжении более 8000 верст; миролюбие Китая
Вопрос о судьбе Маньчжурии, после долгих пререканий, был решен соглашением 1902 года с Китаем; мы приняли на себя обязательство в течение трех полугодий последовательно вывести из ее пределов наши войска. Но в 1903 году политическая обстановка сложилась так, что нам пришлось заботиться об усилении нашего военного положения на Дальнем Востоке, и вывод войск из Маньчжурии задержался.
Пока все наше внимание не было обращено на Маньчжурию, мы вели в Корее деятельную, энергичную политику. Как раз перед занятием Порт-Артура для обучения корейской армии прибыли наши инструктора. Но у нас не было на Дальнем Востоке достаточно сил и средств, чтобы одновременно преследовать различные цели и в Корее и Маньчжурии, и поэтому, с занятием Порт-Артура, вопросы, связанные с Кореей, отошли для нас на второй план. Лишь на крайнем северо-востоке Кореи мы были заинтересованы в делах общества, получившего концессию на эксплуатацию леса в бассейне рек Ялу и Тумени. По мысли своих руководителей, эта концессия являлась передовой позицией русского политического и экономического влияния, оплотом Маньчжурии от проникновения в нее из Кореи японского и английского влияния.
Япония заручилась союзом с Англией, который обеспечил вооруженную помощь Англии в том случае, если Японии пришлось бы столкнуться с двумя или более державами сразу. Таким образом, Япония застраховалась от давления европейской коалиции, как то было в 1895 году. Программа развития ее сухопутных и морских сил близилась к окончанию; приходилось торопиться, так как русские вооруженные силы на Дальнем Востоке также росли. В середине 1903 года японское правительство предложило России выяснить особым соглашением вопрос о Корее и Маньчжурии.
Япония, требуя, в сущности, признания ее протектората над Кореей, находила необходимым включить в соглашение и вопрос о признании нами территориальной неприкосновенности Китая в Маньчжурии. Мы были склонны уступить по вопросам, возникавшим о Корее, но весь Маньчжурский вопрос считали делом исключительно России и Китая, и требовали принципиального признания Японией, что Маньчжурия лежит вне всяких ее интересов.
Переговоры пришлось вести при воинственном возбуждении, охватившем весь японский народ. Требовательность японского правительства возрастала. В декабре установилась крайняя натянутость дипломатических отношений. 24 января 1904 года, выждав, чтобы купленные в Генуе броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга» прошли Сингапур и, таким образом, оказались вне ударов нашей эскадры в Красном море, японское правительство прервало дипломатические сношения с Россией. «Избирая этот путь, – так заканчивал свою ноту японский посланник в Петербурге, – Императорское правительство оставляет за собой право принять такое независимое действие, какое сочтет наилучшим для укрепления и защиты своего угрожаемого положения…»
Еще до этих последних появлений утром 24 января русский пароход «Екатеринослав» был захвачен в Корейском проливе, и японский флот вышел в море для атаки русской эскадры.
Совершился разрыв, являвшийся естественным следствием обнаружившегося еще в 1895 году противоречия русских и японских интересов; началась война, к которой Япония открыто готовилась многие годы. Но русское министерство иностранных дел еще полагало, что Япония может ограничиться только высадкой войск на берегах Южной Кореи, и признало, что последние пути к мирному соглашению отрезаны лишь, когда, в ночь на 27 января, отряд японских миноносцев произвел внезапную атаку на эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура.