Русское лото

Сигарев Василий Владимирович

СВЕТЛАНА. Ну, наглая. Могла бы и получше что-нибудь придумать. У вас же, у извращенцев, фантазия богатая. Больная.

ГАЛИНА. Сама больная, ворюга! Сперла билет еще и обзывается тут. Нет бы покаяться, на колени встать, прощенья просить, пощады…

СВЕТЛАНА. Че?

ГАЛИНА. В оче!

СВЕТЛАНА. Ты?

ГАЛИНА. Я! А может у тебя он в трусах, а? Ну-ка, Коля, проверь у нее.

Николай, сам того не желая, встал.

СВЕТЛАНА (попятилась).

Толик…Толик…Толик, не допусти этого. Я член профсоюза. Мне нельзя этого. Толик…толик, у него глаза звереют. Толик! Не подходи ко мне, маньяк! (наткнулась спиной на что-то в дверях, завизжала, кинулась в комнату.) Мама! Кругом! Окружили! Обложили! Помогите!!!

Входит Рудольф Михайлович — крайне представительный мужчина, с внушающим доверие пузцом и исполинским галстуком на плече, в котором он, заметно, что спал.

Следом появляется его супруга Ольга Ивановна. Не женщина, а сдобная булочка во плоти. На ней завядшее вечернее платье с блестками и декольте, явившим на свет божий что-то весьма похожее на обнаженные ягодицы.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Что за шум, а драки нет?

ГАЛИНА. Обокрали нас, Рудик Михалыч. Все вынесли. Все, что нажито непосильным трудом. Все. Последние портки и те сперли.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Кто?

ГАЛИНА. Вот эти вот. Вот это жулье недорезанное.

СВЕТЛАНА. Не ври, нимфоманка! Устроила тут дом терпимости да еще и наговаривает на людей всякое. Подружка еще называется. Вот посмотрите на нее. И вы в частности, Ольга Ивановна. Посмотрите вот, что она сделала с моим Толенькой. Пыталась завладеть его единственной собственностью. Все штаны ему порвала. Учти, зашивать сама будешь. А этого своего дебила на меня натравливала. Вот, дескать, понасилуй ее маленько. И до вас собирались добраться. Так и говорили. Это же маньяки. Гнездо змеиное. Их изолировать надо. Садить.

ГАЛИНА. Это тебя садить надо, ворюга! Все, вызывай, Коля, милицию. И понятых пускай везут. Акт изъятия производить будем.

СВЕТЛАНА. Вызывай, Толик, тоже милицию. С экспертом. Отпечатки пальцев у тебя сняли чтоб. Они у тебя там повсюду. На каждой волосиночке по десять штук. Вызывай, Толик. Посмотрим, кого посадят!

ГАЛИНА. Посмотрим!

СВЕТЛАНА. Посмотрим!

ГАЛИНА. Посмотрим!

СВЕТЛАНА. Посмотрим!

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Тихо!

Подействовало.

Без милиции разберемся. Рассказывай, Николай.

НИКОЛАЙ. Я?

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Ты, ты, Коленька. Рассказывай.

СВЕТЛАНА. Почему это он должен? Он тоже пособничал в этом.

ГАЛИНА. Ну ты давай расскажи, ворюга. Куда билет спрятала, расскажи.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Тихо. Рассказывай, Николай.

ГАЛИНА. По порядку, Коля. Не волнуйся. Никто тебя не съест. С того, как сон мне приснился, начни.

НИКОЛАЙ. Да,

да. Сейчас (подошел к столу, глотнул из первой попавшейся рюмки остатки вина).

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Николай, на работу сегодня…

НИКОЛАЙ. Ах, да…(выплюнул вино назад в рюмку, сел на диван, вздохнул)…Вот, сон Гальке приснился…

ПАУЗА

ОЛЬГА ИВАНОВНА. Все?

ГАЛИНА. Ничего не все. Продолжай, Коля.

НИКОЛАЙ. Ну вот, значит, сон ей приснился…

СВЕТЛАНА. Эротический, небось, раз в трусы полезла.

ГАЛИНА. Молчи, ворюга.

СВЕТЛАНА. Сама молчи, нимфоманка. Постыдилась бы. Под сраку лет, а она все эротические сны смотрит. В твои годы уже о вечном надо думать. О климаксе.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Тихо, женщины. Николай, мы тебя слушаем.

НИКОЛАЙ. Ну вот, значит, сон ей приснился. А я спал в это время, не видел ничего.

ГАЛИНА. Что это ты не видел-то? Все ты видел. Я ж тебе рассказывала. Приснился мне сон, что билет пропал…я его искать, а его нету нигде. А потом этот заходит и говорит: «Билет свой ищите? Ну ищите, ищите. Только не найдете вы его, потому что мы со Светкой его накануне сперли». И надежно спрятали?

АНАТОЛИЙ. Не говорил я так. Мамой клянусь.

ГАЛИНА. Говорил! Я врать не стану, я экстрасенс в десятом колене почти. Нам экстрасенсам за вранье грех вдвойне начисляют.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Тихо. Николай, так было дело?

НИКОЛАЙ. Ну, …наверное, раз Галька говорит.

ГАЛИНА. Так, Рудик Михалыч. Он еще говорит потом: «Я его в трусы засунул. Достань, если сможешь». Вот я и полезла. А потом эта заходит и как давай комедию ломать, жаргоном материться. Где только научилась. Сидела она, что ли?

ОЛЬГА ИВАНОВНА. По-моему, Рудя, дело ясное.

ПАУЗА.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Ну что ж … Я, как должностное лицо, обязан восстановить справедливость.

АНАТОЛИЙ. Я…

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ. Тихо. Верните гражданам их законную собственность, и предлагаю считать инцидент исчерпанным.

ГАЛИНА. Ой, Рудик Михалыч, ну вы молодец! Спасибо вам огромное…как вы, а? Сразу чувствуется твердая рука. Молодец. Профессионал. Не зря таким людям высокие посты дают. Молодец вы.

РУДОЛЬФ МИХАЙЛОВИЧ (зарделся). Пустяки, Галочка, пустяки. Ты бы видела, как я с алкашами на производстве борюсь вот здесь твердая рука, действительно, нужна. Был у нас один такой — как ни обед так пьяный. Ловили его, ловили, а, оказывается, он вместо молока самогон закрашенный в бутылке приносил. И сидит, главное, пьет — не морщится. Но я его поймал все-таки. Вывел на чистую воду. Месяца три, наверное, только им и занимался…ну да ладно…на работу пора…Мы, Галочка, утюгом вашим воспользуемся?