Русское сердце
Шрифт:
— Если задания экспедиции были секретны, откуда же они стали известны вам? — с усмешкой спросил Головнин.
Японцы переглянулись и засмеялись. Передав помощнику бумаги, буньиос встал; два телохранителя поддерживали его под руки.
— Итак, у меня последние вопросы, — проговорил он. — Вы бежали из плена с единственной целью, чтобы возвратиться в своё отечество?
— Так точно, — дружно отозвались пленные.
— А потом вы увидели, что бегство невозможно, и вам оставалось умереть в лесу или в море?
— И это правильно, —
Старик поморщился и неожиданно улыбнулся.
— Все это очень наивно! Разве вы не можете лишить себя жизни, не уходя из тюрьмы?
— Все же у нас была надежда, — сказал Головнин.
— Не надежда, а страх! — проговорил Мур. — Вы боялись наказания за действия своего дружка — Хвостова и за то, что являетесь русскими военными разведчиками… Тёске, я прошу перевести буньиосу мои слова.
Губернатор резко вскинул голову, недовольно поджал губы.
— Этот помешанный становится слишком назойливым. Позже постарайтесь успокоить его, Тёске… А пленным передайте, что их стремление возвратиться любой ценой на родину я не считаю преступным. Они не принесли Японии никакого вреда.
— Бог мой, что же это происходит? — в отчаянии прохрипел Мур. — Японцы мне не верят… Они не верят честным признаниям, идиоты!
— Мой долг передать эти оскорбительные слова буньиосу, — сказал Тёске.
Мур схватил его за руку и прижался к ней губами.
— О нет!.. Не нужно… Вы — мой спаситель…
Моряки двух голландских кораблей, прибывших в Нагасаки из европейских портов, рассказывали японским правительственным чиновникам об огромных переменах в Европе. Только теперь в Японии стало известно о вступлении наполеоновских войск в Москву, о грозном пожаре, уничтожившем древнюю русскую столицу, и о полном разгроме русскими войсками непобедимого Бонапарта.
При японском дворе сразу же заговорили о дальнейших отношениях с Россией. Великая и могучая соседняя держава, разбившая наголову победителя всех европейских армий, имела все основания оскорбиться за издевательства, которым японцы подвергали русских моряков.
Новый губернатор, прибывший в Мацмай, отлично понимал, какую огромную силу являла теперь собой Россия. Он счёл необходимым немедленно мирно уладить неприятную историю с пленением русских моряков и написал в столицу письмо, предлагая связаться с пограничным русским начальством.
На этот раз японское правительство ответило без промедления. Оно не возражало против мирного урегулирования этого досадного случая, но считало необходимым, чтобы русские пограничные власти объяснили своё отношение к действиям Хвостова и доставили это объяснение в открытый для некоторых европейских держав порт Нагасаки…
Губернатор не особенно считался с установленной исстари подобострастной формой правительственной переписки. Он был зятем генерал-губернатора столицы, человека наиболее приближенного к японскому императору, и знал, что резкость
Через некоторое время правительство приняло новое решение: переговоры с русскими поручались мацмайскому губернатору и могли вестись в Хакодате.
Пленные не могли не заметить, что отношение японского начальства к ним и поведение караульных солдат с каждым днём становилось лучше. С них сняли верёвки, выдали хорошие постели, потом перевели из тюрьмы в дом, где уже не было решёток. В этом доме снова появились важные гости с обычными своими просьбами написать что-нибудь на память. Среди гостей оказался купец, прибывший из Нагасаки. Он беседовал с голландскими моряками и теперь очень удивился, что русские здесь, в Японии, не знали о взятии Наполеоном Москвы…
— Этого не может быть, — убеждённо сказал Головнин. — Я думаю, голландцы вас обманули…
— Но они показывали английские и французские газеты! Я сам немного читаю по-английски… Москва сожжена и больше не возродится.
— Вы не знаете, что такое Москва! — горячо воскликнул Хлебников. — Я могу поверить, что она сожжена, но никогда не поверю, чтобы враг торжествовал в ней победу. Нет на свете силы, чтобы народ наш смогла покорить…
Купец переглянулся с другими сановными гостями.
— Странные вы люди, русские! Вы не желаете верить фактам. Вы слишком самоуверенны, слишком! Но веером туман не разгонишь…
Молчаливый Макаров выговорил громко и раздражённо:
— А может, ты нарочно напускаешь туман?
Купец не обиделся. Улыбаясь, он погрозил Макарову пальцем.
— Я вижу, мои новости запоздали. Вы уже знаете, но как вы об этом узнали?
Купец покачал головой и стал прощаться. Сколько ни упрашивал его капитан рассказать подробней о событиях в Европе, он только усмехался и повторял:
— О, вы хитрецы!.. Вы все уже знаете…
Когда он ушёл, капитан долго молча шагал по комнате из угла в угол.
— Расстроил вас купчина, Василий Михайлович? — сочувственно проговорил Хлебников.
— Расстроил? Да нет, нисколько… Купец этот проговорился, но все до конца не договопил… Я, понимаете, воедино факты пытаюсь соединить. Наш плен — это не просто случай. Такие случаи ведут даже к международным осложнениям. Почему в первые месяцы японцы относились к нам с жестокостью? Что если бы ещё тогда мы попытались бежать? Пожалуй, они бы нас казнили… А теперь вот, смотрите, — верёвки и решётки сняли, питание хорошее, их начальники почти заискивают перед нами. Чем же все это объяснить? Я так думаю: Наполеон разбит. Россия стала ещё могущественней, и японцы боятся её. А раньше они считали Россию побеждённой…