Ружемант 4
Шрифт:
— У ИИ-ассистента спросишь, она тебя к складу направит. Надеюсь, не совсем пустой?
Проверил, голографическая цифра показывала шестьдесят три. На первое время точно хватит.
Разговор прервал танковый залп, боевые машины работали как одна. В едином порыве принялись выполнять маневр. Впереди лобовой броней пер «Панголин», собратья помладше решили катиться в разные стороны, подставляя Бейке вкусные борта под удар. Чего ж она тогда медлит? С ее-то калибром можно было уже поджечь «Варана», что ближе всех подкатил.
— Потапов, не спи! — Бейкин
«Топтыгин» юркнул ко мне, послушно распахивая пузо. Мана резко пошла на убыль. Заложил сразу четыре заряда. Глянул, что там у девчат. «Панголин» встретил рой дронов, управляемых Натой, пулеметным огнем. Пара из них рухнула вниз после первого же залпа, еще четверо стали добычей. Заклинания вируса исчезали, сгорала чародейским пламенем мана.
Ириска верхом на «Топтыгине» рванула вслед за его собратьями. Ничуть в ней не сомневался, велел обложить великана ружеклятьями с ног до головы. Она так и сделала.
— Потапов, слышала, у тебя помимо надзора еще всякое есть. Использовать не хочешь?
Самое время было испробовать тот самый чарострел! Благо, что девчата состояли в списке, спешно затолкал в него Бейкино имя. Ну, посмотрим!
Сработало хорошо. Снаряд из противотанкового орудия ухнул рядом с вражеской машиной. Следуя своему имени, тот выставил чародейский щит. А вот вырвавшееся следом из болванки пламя прошло сквозь магический экран. Бронированный ящер вспыхнул, словно от Молотова.
Из леса разом три выстрела. Подкативший слишком близко «Варан» получил от Васятки на орехи и тут же остановился, полыхающим остовом устремился в кювет. Все дроны под управлением Наты попали под мой надзор. В самом деле удобная штука!
Пятерка выживших «Топтыгиных», коими правила инфо-фея, рванули в сторону. В отличие от моего, эти были снаряжены, и я увидел их в действии.
Рой ракет сорвался с их хрупких корпусов, обратив «Варан» в останки. «Панголин», все еще ползущий на нас, вдруг встал: пламя достигло нутра. Бейка выдохнула, утирая пот. Ириска искала новые жертвы, но они не спешили.
Кажется, эту атаку мы пережили…
Молчали. Сейрас нашлась, как и все остальные. Жива, здорова, чумаза, как дьявол. Фелиции хорошо досталось: снайпер сумела обезвредить четыре снайперских автомобиля, но один из них ее достал перед тем, как кануть в небытие.
— До свадьбы заживет, — строго и по-военному сказал ей, когда навестил в санчасти. Медсестра вытолкала прочь — больным требовался покой.
Раненых было не меньше убитых. Переживший атаку лагерь обратился в скорбное зрелище, хоть присылай сюда «Шмелей» собирать скорбные начала…
— Здесь так каждую ночь почти что.
Белка смотрела в пустоту перед собой. Айка сидела рядом с ней, держала за руку. Ириска без спросу подсказала: передает ей часть маны. Трансформирует ее волнение, восполняет ей запас. Через час-другой будет в норме.
Мицугу нашел среди похоронных команд. Вот уж где-где, а там никак не ожидал ее увидеть. Изменилась с нашей последней встречи. Помнил ее девчонкой-подростком — давно ли исполнилось восемнадцать? Смелая, отчаянная, дерзкая.
Сейчас выходец из Синьилая, бывший рушинник была совершенно другой.
Ее отрешенностью можно было заполнить небо: будто все происходит где-то очень далеко отсюда и не с ней.
Она мне так и сказала: чувствует себя героиней какого-то драматического сериала, ждет, когда вот-вот пойдут титры и можно будет вернуться домой, свернуться калачиком, уснуть в кроватке.
С добротой вспоминала Инну. Кошкодевочка поделилась с ней не только вещами, но и безделушками. В маленькой ладошке держала девчачий медальон. С жестяных краев облупился яркий, блестящий хром. Не сразу распознал в нем обычную подкову. Буквы бежали по изгибу — обещали обладателю удачу.
Вместе с ней до самого утра таскали тела.
— Что с ними делают?
Вместо ответа девчонка кивнула на походную морозильную камеру — десяток грузовиков. Как их только умудрились не потерять в этом кавардаке?
— Завтра увезут, если путь расчистим.
— И что? Дадут уехать?
— Кто станет тратить боеприпасы на мертвецов?
Кивнул, а девочка молодец, растет. За ту пару месяцев, что мы не виделись, научилась думать как настоящий военный.
— Ты слышала, что тебя записали в ударную группу? Ты не против?
Выдохнула, кивнула, тихо проговорила в ответ:
— А что, если против? Что-то изменится?
В самом деле, зачем спрашивал? Или настолько привыкла выполнять приказы? Она лишь улыбнулась, покачала головой.
— Знаешь… там, у рушинников мне казалось, что обречена. Никогда не смогу сбежать. А у меня получилось. Сейчас у меня такое же чувство относительно этого места, но… другое.
— Другое?
— Не хочу отсюда бежать. Здесь люди, здесь я приношу им пользу. Всем все равно, кто я такая на самом деле, какое у меня прошлое. Позавчера помогала сестричкам менять перевязки. Столько стонущих, умирающих от боли никогда в своей жизни не видела. И знаешь, что они просят? Они просят вылечить их скорее, дать им анальгину или чего-то в таком духе. Я думала, просто унять боль…
— Разве не так? — всегда обращался к анальгетикам лишь с этой целью. Она стала угрюмой.
— Нет… точнее да, но… в другом плане. Они не просто хотят унять боль, они хотят как можно скорее назад, к станковым пулеметам, орудиям. Рвутся в бой. Поначалу не понимала почему…
— А теперь?
— Они сражаются за тех, кто за их спиной. Кого-то набрали из самых низов, как меня, кто-то призвался сам. Рабы, куклы, игрушки… Они верят, что Царенат видит их именно такими. Их, их родных, детей, братьев, сестер… Знаешь, я оговорилась. Они не верят, они знают.