Рядом с вами
Шрифт:
Нет, имя ребенку – это очень ответственное дело. Все надо продумать… Потом мой мальчик в детский сад пойдет. Надо уже у соседей детально выспросить, какой детсад лучше, няньки в какой смене хорошие и сколько платить.
А одна школа чего стоит? Это же страшно подумать, сколько проблем сразу свалится на мою голову. Надо сделать правильный выбор: русскую школу выбрать, грузинскую или английскую? Неизвестно, как политика повернется через двадцать лет.
А дальше, дальше… – Голос в трубке пресекся от волнения. – Вовремя женить моего мальчика надо. И главное, на ком! А вдруг
– У тебя явно синдром Кикоса, – неожиданно раздалось на другом конце провода.
– У меня-я? – Слышно непритворное возмущение. – Вон, у моего брата соседей два месяца назад девочка родилась. Так ей уже шесть одеял и семь подушек на приданное закупили, и еще они на этом не успокоились. Пошли будущему зятю хороший костюм купили и туфли сорок второго размера сапожнику заказали, чтоб потом лицом в грязь не ударить. И не осудишь их. Серьезные люди все заранее делают…
Про «борьбу с коррупцией», passive voice и кусочек «щастья»
Сотворите добро, чтобы оно спасло вас.
Тот сумасшедший день Лали Буадзе запомнила до мелочей только потому, что он от начала и до конца прошел под знаком цыганского счастья. Дело было так. С утра Лали, сорокалетняя домохозяйка, пошла к Боржомскому вокзалу за джинсами. Именно там кучковались продавцы контрабандного товара.
Прибыв на место, она тут же была окружена грудастыми тетками с внушительными мешками и оглушена хоровой рекламой:
– Кеты, кеты за пятнадцать лар. За десять отдам…
– Трусы! Мужские трусы! И на тебя тоже хорошо будет…
– Ликра-калготка. Ликра за три лара. Дешевле не найдешь…
Лали шла под этим словесным градом, ища глазами среди тюков заранее намеченное. Сзади как приклеенная тащилась старая цыганка с волнистым попугайчиком и гнусаво долдонила:
– Боря-гадаит! Боря-гадаит!
Откуда-то снизу к ней тянулась рука (вторая при этом держала беспробудно спящего ребенка).
– Памагите хоть десять тетри…
Лали наконец-то увидела то, что искала, – необъятный мешок с разноцветными джинсами, а над ним – не менее габаритную торговку.
– Джинсы, фирма – джинсы. За двадцать лар. За пятнадцать отдам. Иди, иди сюда – сипта [15] будешь!
Пока Лали рассматривала так и этак облюбованную пару, прикидывала на глаз, ее ли размер, по ряду волной пронеслось:
15
Первый клиент, которому дают товар дешевле, чем другим. По логике он должен обеспечить удачную продажу в течение дня.
– Идут! Идут!
В мгновение ока все похватали свои мешки и кинулись врассыпную. Лали повернулась в противоположную сторону и увидела источник паники. Где-то вдалеке показались двое патрульных – ловить уличных торговцев. Потому как за такое штраф – пятьдесят лар.
Потянулась к выбранным джинсам – ни цыганки, ни ее мешка. Уже исчезла. Да еще прихватив Лалины два лара, которые уже были даны за покупку.
Вот поди ж ты не злись на эту объявленную «борьбу с коррупцией»! Чего лазает этот патруль туда-сюда, когда вся вокзальная площадь прекрасно просматривается через видеокамеры, а спугнутые полицией мешочники снова вернутся на свои места через какое-то время? Людям тоже надо как-то существовать. Полгорода и выживает только за счет такой вот уличной нелегальной торговли.
В итоге Лали вернулась домой злая, уставшая и с почти пустой сумкой. Цены высокие. Все есть, но реально купить можно только вот у таких «перебежчиков»: у обычных продавцов все дорого.
Ее итальянский двор жил обычной жизнью. Из открытых окон доносился запах борща, а сверху тянуло какой-то вонью – опять, видно, у тети Дуси подгорело лобио.
Из окна Мзии гремели надоевшие всем гаммы: ученики у нее с утра до вечера бренчат Шопена с Моцартом. У всех эта классика уже в печенках сидит, но соседи относятся с пониманием. Надо же Мзии содержать своих трех внуков и сына-художника, прозванного Рубенсом. Картины пишет – уже складывать некуда, а никто не покупает.
Лали зашла к себе. Муж был дома, слушал новости. Диктор сообщал об очередной утечке бюджетных денег в неизвестном направлении. На экране мелькали озабоченные лица министров, сыпавших экономическими терминами. Хотя к чему эта говорильня, и так ясно. Были деньги – и нет их. Кукукнулись. А оставшиеся всё падают и падают в своей «покупательной способности». Лали занялась готовкой.
Параллельно новостям из окна рядом доносилась какая-то нудятина:
– Passive voice образуется при помощи вспомогательного глагола «быть» и смыслового глагола в третьей форме.
Лали усмехнулась бессмысленности происходящего. Это ведь Ленка, Эльвирина дочка, грызет гранит науки. И тут «борьба с коррупцией». Раньше Эльвира одной бонбоньеркой в конце года решала все Ленкины проблемы, а теперь шиш. Каждый за свое место трясется, никто на шоколад не клюет. Эльвира на чем свет Мишу клянет. Ей теперь тройной хардж [16] : молодой математичку найми, англичанку тоже, а Ленка все равно программу не тянет. Недоношенная, что тут сделаешь. Сейчас, по всему видно, английский зудят.
16
Траты (груз.).
Лали не утерпела, выглянула из-за занавески на это мученье. Ленка сидела, подперевшись, и смотрела немигающим взглядом в рот учительнице. Та наконец-то закончила теорию и перешла к практике. Она спросила внимательную ученицу:
Конец ознакомительного фрагмента.