Ряска Правды
Шрифт:
Последний кусок отправился в рот большому коту. Кот довольно облизнулся и посмотрел на меня хитрым глазом — он хотел большего.
— Шэас?! — Румяна потрясла его за плечо. Мужчина грузно перевалился на спину. Его открытые глаза смотрели в потолок. — Шэас! Шэас, очнись! Шэас, что происходит, Шэас, пожалуйста, нет…
По её щекам начали течь слезы. Но кот в моей голове, с которым я сейчас была связана, который стал частью меня и единственный поддерживал во мне разумные мысли, все ещё был голоден.
Реджинальд поднялся с трона
— Все кончено, Румяна, — сказал он. Снаружи раздался шум, который перерос в гвалт. Раскрылась дверь, но я не обратила на это внимание.
Похоже, начали пробуждаться от ужасного сна все те, кто спал с открытыми глазами. У этих людей только что сбылись наяву их самые страшные кошмары. Неудивительно, что они подняли такой шум.
— Нет… — простонала Румяна. — Нет, Шэас, пожалуйста, очнись…
Письмена на стене мигнули и погасли, испарившись в воздухе сероватым дымом.
— Госпожа кикимора? — вдруг раздался детский голос от двери. — Извините, я…
Мои глаза расширились от шока. Он видел меня! Как?!
— Лэрс, тебя так зовут, да? — переспросила я, чтобы ненароком не ошибиться. Мальчик кивнул.
Я ошеломленно переглянулась с Реджинальдом. То, что происходило, было за гранью моего понимания.
— Лэрс, я же просила тебя оставаться в лесу, — мягко пожурила я мальчика. — Почему ты там не остался, м? Ты должен был сидеть на пеньке, Лэрс.
— Я сидел на пеньке, а потом пришло много собачек, — серьезно сообщил мальчик. — Больших и страшных. И я сказал, как вы просили, что я друг Хозяйки, и одна из них довела меня до дома. Я не растерялся! — гордо воскликнул мальчик.
— Ты молодец, Лэрс, — похвалила я. — Но тебе нужно уходить.
Я опоздала совсем чуть-чуть.
— Лэрс… — мягко пропела Румяна, медленно поднимаясь на ноги. Её взгляд был теперь обезумевший от шока и горя. Ей нечего было терять. За окном просыпались люди. Её возлюбленный лежал на полу. Она была сломлена. Она потеряла все. И впервые за все в груди закопошился страх. — С кем ты разговариваешь, Лэрс?
— Со мной, — не подразумевавшим возражений тоном обрубил Реджинальд.
— Лэрс, не бойся меня, — обворожительно улыбнулась Румяна.
— Лэрс… — начал было Реджинальд, но резко осекся, хрипло охнув. Тигровый глаз на его шее загорелся ярче, чем до этого. Камень был завязан на Румяну, и если я об этом забыла, то она — ни на мгновение.
— Тише, тише, величество, — мягко пожурила его она. — Так с кем, Лэрс, м?
— Вон там… — мальчик ткнул пальцем прямо в меня. — Вон там, госпожа кикимора…
Глаза Румяны расширились. Она смотрела туда, куда указывал мальчик, но не могла меня видеть… И через пару ударов сердца она наконец поняла. Мне тоже следовало понять быстрее, но я не ожидала того, что душа Румяны прогнила настолько глубоко.
Мгновение — и мальчик оказался в крепком захвате Румяны. Она пережала ему шею, лишая воздуха, а её нож провел мягкую линию от щеки к глазу, пока что не разрезав тонкую кожу. Но это только пока.
— Ты настолько идиотка? — поинтересовалась Румяна. — Отдавать жизнь за это никчемное королевство.
«Но Шайсэас же отдал» — послала я ей изо всех сил мысль. И по тому, как сжались её руки, я поняла, что поступила опрометчиво. Но вернуть сказанного уже нельзя было.
— Я уйду, — прошипела Румяна. — Я уйду и вернусь, потому что ты никогда не пожертвуешь жизнью ребенка. Именно поэтому я всегда буду выигрывать, Ника. Всегда, слышишь? Тебя не будет, ты сдохнешь в этой сточной канаве, а я вернусь и буду смеяться!
Будто в доказательство своих слов она громко расхохоталась.
Ярость полыхнула с новой силой, питая кристалл. В этот момент я действовала не самостоятельно. Он завладел моим телом и душой окончательно. Мы слились, стали одним целым — и я подчинилась.
Кот ощерился и зарычал как дикий волк, бросаясь на Румяну — и я бросилась тоже. Нож вонзился в щеку мальчику, но я не чувствовала этого. Я чувствовала лишь то, что мне нужно больше. Глаза Румяны расшились от удивления и неверия — совсем как в испытании.
— Ты всегда меня недооценивала, — прошипела я ей в лицо. И я знала, что она меня услышала. Теперь и она балансировала на краю между жизнью и смертью — и это я отправила её туда. Мне хотелось танцевать и петь, пусть и под крики мальчика, которые были мне безразличны сейчас.
— Я… Все равно… Лучше… — прошептала Румяна. Её глаза закатились, и кот довольно слизнул последний кусок жизненной силы. Где-то на краю сознания я знала, что мальчик с рассеченной щекой горько плачет, забившись к стене. Он зажимал руками щеку, из которой текла человеческая красная кровь, но он не был мне интересен.
Я обернулась к Реджинальду. Камень на его груди перестал пульсировать. Мужчина в ту же секунду сорвал его с груди и отшвырнул в угол. Я закусила губу. Какая превосходная энергия, какая вкусная, потрясающе вкусная жизнь, текущая по венам. Я слышала биение его сердца, я знала его самые сокровенные желания. Я хотела напиться этой магией дополна — потому что кот во мне требовал ещё. После долгого воздержания он был неимоверно голоден. Он облизывался и требовал еды, а я была слишком слаба, чтобы противостоять ему.
— Ника, — выдохнул Редж. — Все позади!
Я не могла ответить. Я могла лишь думать о ярком комке энергии, которая, не успев ещё разлиться по всему телу, билась у самого сердца. Так легко и ясно — протянул руку, потянул за одну ниточку — и уже все принадлежит только тебе.
— Ника, — осторожно позвал меня Редж. — Ника, ты в порядке?
Я облизнулась. у кота это получалось великолепно — почему бы не попробовать и мне? Мальчик в углу плакал навзрыд, слегка подвывая. Меня сейчас раздражал этот звук, удивительно раздражал. Хотелось захлопнуть ему рот, чтобы он больше не разевал его.