РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)
Шрифт:
– Не прибавить ли еще хода?
– произнес, наконец, Развозов.
– Боюсь, до темноты япошек не догоним. А хотелось бы поучаствовать
– Если форсировать до 23 узлов, перегрузим турбины, - ответил Беренс.
– Расход топлива будет такой, что не хватит обратно вернуться. Да и "Рюрик" с черноморцами отстанут. Ничего, думаю, Александр Васильевич и без нас справится. Если до темноты не поспеем, надо бы к Лианкуру курс класть, там договаривались встречаться...
– К скалам Оливуца и Менелай!
– вставил с улыбкой, Развозов.
– Да, Александр Владимирович, - улыбнулся в ответ Беренс, - есть у сих островков и русское название. Хотя Лаперуз всё же открыл их раньше...
–
Беренс посмотрел на северо-восток, куда показывал контр-адмирал:
– Нет, Александр Владимирович, он в другой стороне совсем, да и далековато отсюда будет, чтобы разглядеть. Тучи, ненастье идет.
– Я, пожалуй, пойду чайку попью, - адмирал Развозов стал спускаться с мостика.
– Живот в последнее время болит, спасу нет.
Однако долго чаевничать Развозову не пришлось. Встревоженный вестовой позвал его на мостик. Капитан Беренс заговорил, не отрываясь от бинокля:
– Плохие новости! Мой брат, Евгений, он с дозором на левом траверсе идет, просигналил, что видит весь Соединенный японский флот. Восемь дредноутов. Идут прямо к нам. Да их, собственно, уже отсюда можно различить. Радиосвязи нет, наши передачи глушат. С Колчаком не связаться...
– Полноте, Михаил Александрович, окститесь! Какие японцы? Может, брат ваш "измаилы" наши, наконец, углядел?
– Да вы сами взгляните, туман как раз совсем ушел. Вполне различимо. Где-то в ста тридцати кабельтовых. Поворачивают к нам. Силуэты весьма характерны. Впереди - это их линейные крейсера. Видите, по три дымовые трубы, по четыре башни: "Конго", "Хией", "Харуна", "Киришима"...
– "Кирисима", - машинально поправил Развозов.
– Будь по вашему ... За ними следом, двухтрубные, шестибашенные, это уже линкоры. Первые два, "Исэ" и "Хьюго", у них трубы рядом, сразу одна за другой. Следом два, у которых трубы разнесены - "Фусо" с "Ямасиро". Все новые дредноуты на месте. Слава Богу, "Нагато" нет. Я всё боялся его встретить, но, видно, так и не достроили...
– Как же так, Михаил Александрович?
– шевелил губами контр-адмирал Развозов - Откуда же они взялись? Ведь предлагали же мне перед выходом в госпиталь ложиться... Операция мне нужна!
По мостику скользнула тень. Адмирал Развозов поднял голову и увидел вверху аэроплан с большими красными кругами на крыльях.
– Японец!
– коротко пояснил Беренс.
– Второй раз уже пролетает.
Гулко ухнуло, потом еще и еще. Над морем опадали высокие водяные столбы, над ними поднимался желтый дым
– Бомбит!
– возмутился Развозов.
– Сбейте же его, этот самолет, сбейте!
– Это не самолет, - Беренс вновь поднял к лицу бинокль.
– Вот молодцы, с какой дистанции главным калибром бьют. Считай от горизонта!
На русской эскадре пробили тревогу колоколами громкого боя. Матросы с дробным топотом разбегались по боевым постам. Из огромных труб повалили густые клубы черного дыма. Поднимая пар в котлах, дредноуты выстраивали боевую линию. К балтийским линкорам - "Петропавловску", "Севастополю", "Полтаве" и "Гангуту" - подтягивались черноморские дредноуты - "Император Николай I", "Император Александр III" и "Императрица Екатерина Великая". Последним в кильватерную струю пристроился броненосный крейсер "Рюрик". Дозорные легкие крейсера "Светлана", "Адмирал Лазарев", "Адмирал Бутаков" и "Адмирал Грейг" вместе с четырьмя дивизионами эсминцев отошли на
Левофланговый дозорный отряд, который и обнаружил приближение японцев - легкий крейсер "Муравьев-Амурский" с дивизионом эсминцев "Гавриил", "Константин", "Владимир" и "Михаил" отходил не к эскадре, а вперед, к юго-востоку, готовый, в случае необходимости, либо угрожать противнику встречной торпедной атакой, либо закрыть дымовой завесой собственную дредноутную колонну. Головные линейные крейсера японцев дали несколько залпов в сторону "Муравьева" и эсминцев, но на предельной дистанции не добились накрытий. Такой же малорезультативной была и эпизодическая стрельба по главным русским силам. Постепенно японцы нагоняли, сблизившись с эскадрой Развозова до 90-100 кабельтовых. Теперь их залпы ложились более прицельно, и на русских дредноутах после вспышек у горизонта напряженно ждали полторы минуты приближающиеся 14-дюймовые снаряды. Они обрушивались с неба в рокочущим свисте, взбивая ввысь то справа, то слева кипящие фонтаны воды, дыма и осколков.
Русские пока не открывали ответного огня. Наконец, начальник 3-й бригады контр-адмирал Кедров скомандовал начать стрельбу, не дожидаясь указаний от медлившего с приказами Развозова. Почти сразу выпалил и "Рюрик" из кормовой башни, тут же получив сигналами выговор от Кедрова за помеху пристрелки дредноутам. После повторного залпа с "Николая" к стрельбе подключились "Александр III" с "Екатериной", а затем и балтийские линкоры. Радиопереговоры забивались мощными помехами, наладить эскадренное управление огнем было невозможно. Тем не менее, семь русских дредноутов и тяжелый крейсер стали дружно бить залпами, разделив цели, согласно предварительным инструкциям по соответствующим кораблям во вражеском строю.
Бригада балтийских линкоров перестреливалась с идущими впереди японскими линейными крейсерами, бригада черноморских - с вражескими линейными кораблями. Такое распределение огня нельзя было назвать оптимальным Двум "Императорам" и "Императрице" Кедрова приходилось втроем драться с четырьмя сильнейшими японскими дредноутами. Концевой из них, по которому вел огонь слабейший в русской линии "Рюрик", вообще оставался практически необстреливаемым. Противник вполне мог использовать свой четвертый линкор как свободный огневой резерв. А ведь Ютландском бою 1916 года немецкий "Дерфлингер", случайно забытый противником и не попавший под обстрел, как другие германские корабли, причинил большой ущерб британской эскадре. Однако пока положение черноморцев было терпимо, поскольку тихоходные вражеские линкоры никак не могли выйти на дистанцию действенного огня. А вот быстроходные линейные крейсера уже схватились всерьез с линкорами-балтийцами.
– Надо бы повернуть на японцев, - обратился капитан Беренс к стоявшему рядом Развозову.
– Всё равно на такой дистанции мы их броню не пробьем, а вот они у нас могут даже фугасами. К тому же бой на острых курсах для нас выгодней. Александр Владимирович! Прикажите поворачивать...
– Михаил Александрович!
– Развозов повернулся к командиру "Петропавловска".
– Я следую данным мне адмиралом Колчаком распоряжениям следовать на соединение с бригадой Бахирева. А вам лучше перейти на корму. Случись что, нельзя, чтобы корабль остался без начальника.