РЯВанш! (СИ, с иллюстрациями)
Шрифт:
В спасательной экспедиции гидрокрейсера должны были искать с воздуха поврежденных русских кораблей, а также защищать остальных от подлодок и аэропланов. Авиация вполне оправдало свое предназначение. Не успели корабли отойти от Владивостока и на сотню миль, как гидросамолет с "Энгельса" заметил идущую в надводном положении большую подводную лодку, замаскированную мачтами с парусами. Пилот снизился и был обстрелян с субмарины из карабинов и револьверов, после чего, уже не колеблясь, сбросил на лодку серию малых бомб, разорвавшихся на ее палубе. На лодке загорелись паруса, она накренилась. Через час к поврежденной субмарине подошли миноносцы "Сердитый" и "Скорый". Японцы их встретили огнем 105-мм орудия, которому русские могли противопоставить лишь 75-мм пушки. Тем не менее, миноносцы вступили в бой с подводным крейсером и вели огонь, пока субмарина не затонула. В покрытой маслянистой пленкой воде плавало несколько человек. С эсминцев спустили шлюпки, но японцы плыли от них
Старк поздравил авиаторов с первой победой, однако Дудоров был убежден, что его самолеты способны на большее. Главной опасностью, которая угрожала возвращавшейся во Владивосток эскадре, по его мнению, были вовсе не подлодки. Субмаринами Страна Восходящего Солнца занялась всёрьез только два-три года назад, заказав подводные корабли новейших типов в Англии, Франции и Италии, а также внимательно изучая то, что досталось им после капитуляции Германии. Первые современные подлодки японского флота вступили в строй перед самой войной с Россией, но освоить их толком японцы никак не успевали. А вот надводный минный флот у японцев имел боевой опыт, какого не было ни у кого в мире. Сколько русских кораблей было отправлено на дно торпедами после Цусимы! Очевидно, что и на этот раз японцы бросят на израненную русскую эскадру свои хорошо подготовленные флотилии эсминцев.
Борьба с надводными минными силами гораздо важнее сейчас, чем противовоздушная или противолодочная оборона. Хотя утопить эсминец аэроплану будет трудней, чем подлодку, особенно - застывшую без хода в надводном положении. Но задача эта вполне решаемая. Собственно, из значительных кораблей только эсминцам и могли угрожать всерьез легкие русские гидропланы, которые свободно размещались на палубах авиаматок, но не были способны поднять тяжелые бомбы или торпеды. Выловить быстроходные эсминцы в открытом море - дело почти безнадежное. Единственный реальный шанс, считал Дудоров, атаковать противника в его базе. Атаковать надо днем, пока японцы готовят свои эсминцы для ночных атак. Оставалось малое - узнать местонахождение стоянки минной флотилии. К счастью, Дудоров обладал этой информацией. Утром самолет-разведчик с "Алмаза" случайно обнаружил в юго-западном секторе идущий полным ходом японский эсминец. Последовав за ним, аэроплан вышел к Гензану. Большая часть гавани была скрыта туманом, но, всё же, разведчики смогли рассмотреть внизу значительное скопление эсминцев. Находиться над портом дольше в ожидании, когда рассеется туман и откроется вид на всю гавань, русские не могли - кончалось горючее, к тому же с расположенного рядом аэродрома стали подниматься японские истребители.
С момента получения этих сведений Дудоров мог думать только о нападении на Гензан. Он немедленно обратился к контр-адмиралу Старку с предложением не ждать ночных ударов японским эсминцев, а самим ударить по ним днем. Контр-адмирал Старк был настроен скептически, считая более важным продолжать поиски ненайденных еще русских кораблей. Однако Дудоров убедил начальника экспедиции, что для воздушной разведки тому вполне хватит двух авиаматок - "Алмаза" и "Энгельса" с 18-узловым ходом. Авиатранспорты "Мациевич" и "Нестеров", менее быстроходные, но зато несущие не по пять, а по восемь гидропланов каждый, отделились от отряда и двинулись на зюйд-ост, углубляясь в обширный залив Броутона (или Восточно-Корейский). Их сопровождали канонерская лодка "Маньчжур" и старые миноносцы "Бодрый", "Бравый", "Бойкий" и "Грозный", главной задачей которых было оказание помощи аппаратам, совершившим вынужденную посадку.
В 30 милях от берега авиаматки замедлили ход и легли в дрейф, приступив к спуску аппаратов. Погода благоприятствовала, море было спокойным, и аэропланы могли без риска взлетать с гладкой поверхности воды. Стрелы кранов, еле слышно гудя электромоторами, один за другим осторожно опускали за борт самолеты: - стоявшие над водой на поплавках бипланы с длинными коробчатыми корпусами и остроносые летающие лодки-монопланы с опущенными кончиками изогнутых крыльев. Гидрокрейсера отошли, освобождая пространство для взлета. Прогрев моторы, аэропланы брали разбег и, подталкиваемые буравящими воздух винтами, в туче водяных брызг поднимались один за другим над морской гладью. Первыми стартовали четыре остроносых истребителя-моноплана. Следом за ними взлетели шесть бипланов-торпедоносцев. Через некоторое время, когда первые две группы успели удалиться, с воды поднялись еще шесть бипланов. Покачиваясь на воздушных потоках, аэропланы летели на запад, и через четверть часа пилоты увидели поднимающиеся из воды горы Кореи, а перед ними, за узким мысом и россыпью островков, ощетинившиеся лесами (и стволами орудий береговых батарей) мачты и трубы многочисленных кораблей, заполнивших гавань Гензана.
В Гензане адмирал Танин Ямай вместе с немногими оставшимися у него штабными офицерами перешел с совсем уж крошечного крейсера "Тацута" на чуть больший "Яхаги". Адмирал понимал, что, скорее всего, командуют Соединенным флотом последний день. Флота, как такового, в общем-то, уже и не было. На гензанский телеграф пришло сообщение о прибытии в Майдзуру линкоров "Исэ" и "Хьюга", причем последний едва добрался до спасительной гавани. Шесть дредноутов из восьми потерял Ямай во вчерашнем сражении! У противника же достоверно в сражении потоплен только один линкор, да еще один, как порадовал контр-адмирал Яманако, его эсминцы уничтожили этой ночью. Соотношение потерь один к трем в пользу русских! После такого отставка неизбежна. Но, пока из ставки не получен приказ о передаче полномочий, Ямай намеревался сделать всё возможное, чтобы обернуть победу русских их поражением. Обратный путь вражеской эскадры будет долгим, за один день до Владивостока они не доберутся, и следующей ночью у японцев будет еще один шанс увеличить число уничтоженных русских кораблей.
К утру в Гензане собрались все эсминцы Объединенного флота. Во вчерашнем сражении минные флотилия понесли серьезные потери. 1-я флотилия была фактически уничтожена, три оставшиеся от нее эсминца Ямай передал во 2-ю флотилию контр-адмирала Тацио, насчитывающую теперь полноценные одиннадцать эсминцев. Двенадцать эсминцев было в 3-й флотилии контр-адмирала Яманако (в том числе два новых сильных корабля типа "Минекадзе"). Итого двадцать три эсминца. Правда, из них всего пять больших, 1-го ранга, остальные 2-ранговые, прибрежного действия, в том числе десять устаревших эсминцев типа "Каба" с паровыми машинами. Но, впрочем, этого вполне хватает для массированного ночного удара по кораблям русского линейного флота. Хуже, что из легких крейсеров у Ямая остались только "Тацута" и "Яхаги". Хотя, формально, в Гензане были и другие крейсера. На внутреннем рейде стояли трофеи прошлой русской войны "Цугару" и "Асо" - бывшие "Паллада" и "Баян", а также и свои ветераны, сражавшиеся еще с китайцами четверть века назад, - "Акицусима", "Чиода", "Ицукусима-мару". Все эти старые корабли теперь служили в основном транспортами для перевозки боеприпасов.
Сейчас из их трюмов непрерывно шла выгрузка торпед и снарядов на пришвартованные эсминцы, готовящиеся к ночным атакам. Не обходилось без путаницы. Одним эсминцам были нужны 533-мм торпеды, другим - 457-мм. Иногда корабли направлялись не к тем транспортам, и ошибка выяснялась уже при попытке зарядить аппараты. Приходилось поднимать торпеды обратно, швартоваться к другому кораблю и начинать всё по-новому. Беспорядка добавляла и сутолока вокруг угольных и нефтяных барж, с которых эсминцы получали топливо. С воздушного шара, поднятого на тросе у входа в бухту, гавань выглядела как миска густого супа-мисо, только наполненная не кусочками сушеной рыбы и, овощей, а большими и малыми судами.
Японские аэронавты-наблюдатели заметили вдали над морем, рой черных точек. Тут же по телефону был дан сигнал к взлету истребителей. С воздуха порт прикрывало шесть истребителей "ньюпор-24". Эти простые по конструкции самолеты японцы с недавнего времени строили сами по французской лицензии. В других странах "ньюпоры" использовались теперь как учебные самолеты, но японские авиаторы не боялись идти в бой на устаревших аппаратах. Гензан был далеко от линии фронта, и здесь из вражеской авиации если кто и появился, то либо сверхдальние тихоходные бомбардировщики, либо гидроаэропланы. А даже старый колесный истребитель намного быстрее, а значит - сильнее любого гидроплана, вынужденного совмещать функции воздушного полета и плавания.
Первыми из русской воздушной армады к Гензану подошли четыре моноплана-парасоля со странными, загнутыми вниз крыльями. Они пока не открывали огонь и японские истребители смогли свободно взлететь и подняться вверх, чтобы обрушиться на отягощенные поплавками гидроаэропланы. Внезапно русская четверка тоже стала стремительно набирать высоту и врезалась в строй японских машин, смешавшись с ними в беспорядочной на первый взгляд воздушной свалке. Японских летчиков подвела их самонадеянность. Посмертное дитя штабс-капитана Энгельса - гидроистребитель "чайка" благодаря предельной легкости своей конструкции обладал феноменальной скоростью, что позволяло ему на равных сражаться практически со всеми моделями современных истребителей. Ну, а устаревшие "ньюпоры" были для "чаек" совсем легкой добычей.