Рыба без головы. Апокалипсис
Шрифт:
— Вообще-то в сельской местности нас никто не ждет, — напомнила Маргарита.
— Не обязательно ехать в обитаемое село. Можно найти какие-нибудь заброшенные домики, и там жить, — сказал Антон.
— А питаться чем? Запасы-то быстро кончатся. А потом зима настанет…
— Еду придется искать. Пока осень, можно собирать грибы, мариновать их. Попробовать охотиться за дичью. Мясо на зиму засолить….
— Ты и правда такой наивный? — язвительно спросила Мария.
— А у тебя есть другие предложения?
— У меня есть, — проговорил Павел.
— Мы тебя внимательно слушаем.
— Надо
— Ты знаешь сколько будет таких желающих за миску супа поработать? — усмехнулся Антон.
— А я вполне могла бы быть полезной, — сказала Мария, — я медсестра, у меня нужная профессия. А люди всегда болели, болеют и будут болеть.
— Медсестра — это не врач, — заметила Маргарита.
— У меня есть медицинское образование, — парировала та.
— И ты правда можешь лечить людей?
— Ну, оказать первую помощь вполне могу. В некоторых случаях смогут провести первичную диагностику, даже подобрать лекарства и лечение назначить. Операцию на сердце, конечно, не смогу сделать….
— Ну а ты со своей химией чем можешь быть полезна? — спросил Антон у Маргариты.
— Я уже говорила, — ответила та, — хотя бы взрывчатку сделать.
— Если найти компоненты, — заметил Зубатов.
— При желании можно найти. А чем можешь быть полезный ты? Что ты еще умеешь делать, кроме как майнить биткоины?
— Я программист. А еще умею в железо. Как-то было дело, сам компьютеры ремонтировал…
— Кому нужны твои навыки электрика, когда свету нет нигде? — ехидно спросила Маргарита.
— Громко сказано: «нигде». Есть автономные генераторы. Возможно даже, какие электростанции работают. Да, мы видим хаос и бардак. Но мы видели пока только несколько городов. Возможно, не везде так, где-то сохранились очаги цивилизации.
Вадик слушал их разговор и ему на глаза наворачивались слезы.
— Что случилось? — ласково спросила Мария.
— Я, боюсь, что ничем не могу быть полезен.
— Не переживай. Мы тебя не бросим. А когда ты вырастешь, то обязательно освоишь какую-нибудь нужную профессию.
Вадик посмотрел на взрослых сквозь слезы, понимая, что теперь они заменят ему родителей. Он молчал. Все молчали. Эта пауза тянулась несколько минут, и каждый думал о своем. Но при этом все поглядывали друг на друга.
— А почему Армэль никогда ни о чем не говорит? — спросил вдруг Владик.
— Он же француз, русского языка не знает, — ответила Мария.
— То есть, он вообще с вами не разговаривает, только ходит с вами?
— Нет, почему же, — разговариваем, — по-французски. И по-английски иногда.
— А… А давайте я научу его русскому языку!
Мария рассмеялась.
— Попробуй, — сказала она.
Мальчик встал, подошел к французу и потянул его за рукав.
— Пойдем, — сказал он, — я покажу тебе свой букварь.
Дюмон, хотя ничего и не понял, но пошел за Владиком в его комнату.
— А что это он вдруг француза русскому языку решил учить? — удивился Антон.
— Общение ребенку
— Ладно, — проговорил Павел, — нам все-таки надо решить, что делать дальше.
— А имеет ли смысл что-то делать? — спросил Антон.
— В смысле?
— Ради чего мы стараемся выжить? Мы были успешными людьми, и вдруг в одночасье все рухнуло и вот мы уже готовы батрачить на кулаков за миску супа. Но ради чего?
— Успешными? — усмехнулся Павел, — где же мы успешные? Я, например, работал на престижной работе и получал хорошие деньги, мне даже нравилось то, чем я занимаюсь. Но я был глубоко несчастлив от того, что все, что я делаю, не имеет никакого смысла. Не приносит пользу обществу.
— И чем же таким ты занимался? — спросила Мария.
— Разрабатывал Искусственный Интеллект для военных. Вот что я делал. Использовал высокие технологии для убийства людей.
— Ну тем более, наше выживание не имеет никакого смысла, — заключил Антон, — ты был глубоко несчастлив на интересной, престижной и высокооплачиваемой работе. Даже если вдруг кто-то наведет порядок, то ты так же будешь разрабатывать Искусственный Интеллект для военных или изобретать бухгалтерские программы для ушлых буржуев, которые при помощи них будут уходить от налогов. А я так и буду разрабатывать супер пупер криптовалюту, надеясь, что при помощи нее совершу революцию, а потом окажется, что мои соратники — инфантильные подростки.
На слове «инфантильные подростки» Мария хихикнула.
— А я, кажется, поняла, — сказала вдруг Девятова, — нас всех собрала Вселенная, потому что у каждого из нас духовные проблемы. У Павла проблема с самореализацией, А тебя, Антон, проблемы с принятием общества. Ты считаешь, что общество устроено неправильно и хочешь переделать его через революцию. Только вот ты ни разу не революционер, это я тебе уже говорила. Да и у меня духовная проблема. Я работала медсестрой, получала скромную зарплату. И я была очень недовольна этим, мечтала о красивой жизни. Тогда я не понимала, что именно работа медсестрой и давала моей жизни смысл. Потом мне неожиданно свалилось на голову богатство. И весь смысл моей жизни был моментально утрачен. Я ездила по заграницам, отдыхала в пятизвездочных отелях. А в душе пустота. Я понимала, что все это ненадолго. Когда-нибудь деньги кончаться. И что тогда делать, я не знала. Да и у тебя Рит, тоже есть духовная проблема. Ты мечтала разгадать тайну странного вещества, упавшего со звезд. И вот теперь ты получила ответы, и что?
— Я не получила ответы, — возразила Маргарита, — знания о том, что Панацея — это разумная нанопыль, прилетевшая из «далекой далекой галактики» меня никак не удовлетворяют. Я хочу знать, как эта шутка лечит или убивает людей, какой молекулярный механизм она при этом использует. Я хочу знать, как эта чертова пыль летает по космосу со скоростью 0.1 «цэ» и совершает маневры вопреки всем законам физики.
— То, что ты не получила ответы, это тоже твоя духовная проблема, — сказала Мария, — вообще, Вселенная не всегда дает ответы. И с этим нужно смириться.