Рыцарь Англии
Шрифт:
— Каждый судит по себе, — сказал я, как только он оставил нас вдвоем.
Она нахмурилась.
— Я не адвокат.
— Да, но ты отвечаешь вопросом на вопрос, как адвокат.
— Я не отвечаю. — Она сделала маленький глоток. — Хорошее. — Приподняла подбородок, показывая на вино.
— Хорошо, ты снова уходишь от ответа. Что случилось в институте, что ты решила наслаждаться жизнью, работая официанткой?
— Почему ты думаешь, что что-то случилось? Люди могут поменять свое мнение о том, чем они занимаются.
Я
— Если ты хочешь знать, я и мой бойфренд разработали некое программное обеспечение. Мы составили план действий до последнего года в университете и после окончания еще на два года, чтобы выпустить фирму на рынок. Мы как раз собирались найти инвесторов. Следующие три года жизни у нас были полностью распланированы — как мы собирались развиваться, где реализовывать и т.д. Мы собирались обручиться после выпуска и пожениться, как только оборот достигнет определенного уровня. У меня было много планов.
— И что?
— И я узнала, что он трахается с моей соседкой по комнате, а бизнес, который я называла «нашим», был записан на его имя.
Я был охвачен негодованием.
— Он украл его у тебя?
— И он мне изменил.
Я сжал руки в кулаки.
— Это тоже воровство. Мне очень жаль, Вайолет.
Она пожала плечами, как будто ей было все равно, но я видел по ее взгляду, опустившему на колени, что она до сих пор пережевала из-за его предательства.
— И компания, которую ты основала. Это та компания, которая в понедельник выйдет в большое плаванье.
Она нахмурившись, подняла на меня глаза.
— Я прочитал статью, как только ты ушла.
Она глубоко вздохнула и кивнула.
— Да. В понедельник прозвенит колокол, и он станет мультимиллионером.
Я выпрямился в своем кресле.
— Господи, Вайолет. Это неправильно. Ты подала иск в суд?
— Нет. Я была так ошарашена, что просто ушла. Я отказалась от всех своих планов. Мне не хотелось все время вспоминать его предательство, не говоря уже о том, чтобы переживать все сначала через затянувшееся судебное разбирательство.
— Итак, после этого ты перестала планировать свою жизнь и стала официанткой.
— Мне нужно было найти новое место, чтобы жить и зарабатывать деньги в тот момент. У меня ничего не было. А официанткой было весело работать. — Она замолчала и наклонила голову. — Сначала. И столько людей было повсюду. В институте все думают о выпивке, вечеринках и сексе, но я слишком была занята работой над своим будущим. Фокусируюсь на своем парне. И после этого мне захотелось жить одним моментом, греться в солнечных лучах, когда они появлялись.
—
— Мне не хотелось ничего иметь общего с МТИ. Это ядовитое проклятое место. Больше я ничего не умела. Все свое время и труды, которые я вложила в бизнес, оказались потрачены впустую. Я не хотела повторять эту ошибку.
— Я могу это понять. — Тогда все вставало на свои места — почему такая умная и очаровательная девушка блуждала по жизни. Мне захотелось затащить ее к себе на колени и сказать, что я все исправлю ради нее — засужу парня, а потом убью.
— Ты, конечно, никогда не был таким безрассудным. Ты ведь планируешь все, верно? — Она поправила столовые приборы, чтобы они лежали по одной линии.
С одной стороны, я жалел, что упомянул об университете, она явно расстроилась, но с другой стороны, я получил удовольствие от ее ответа — я хотел узнать, что движет Вайолет. Я не просто хотел узнать эту женщину, какой она была со всеми. Мне больше нравилась та, которая была скрыта ото всех. Мне нравилось осознавать, почему она поступила так, а не иначе, почему сказала то, что сказала.
— Мне не совсем удается жить сегодняшним днем. Не очень хорошо удается греться на солнышке.
— А в конце твоей радуги есть горшочек счастья, который ты ищешь? Конечная цель? Или целью является сама работа?
У меня не было умного ответа на ее вопрос. Возможно, честный ответ будет самым правильным.
— Я не знаю. Думаю, цель состоит в том, чтобы стать лучшим в палате адвокатов.
— Тебе нравится твоя работа?
— Абсолютно. Я люблю свою работу и не могу представить, чтобы занимался чем-то другим.
— Но ты обречен всегда быть не удовлетворенным собой.
Тошнота вспенилась у меня в животе.
— Почему ты так думаешь?
Она сделала паузу, четко подбирая слова.
— Потому что стать «лучшим» понятие субъективное, и неудовлетворенность собой все время будет толкать тебя вперед. Ты всегда будешь думать, что можешь стать еще лучше, нужно только пытаться. Но никто не совершенен в этом мире.
Она лишила меня дара речи, я молчал, просто пялясь на нее.
— Тебе никогда не приходило в голову немного опустить планку, прости за каламбур, ты стал бы счастливее? Изменив свои цели?
Ей легко говорить, словно я мог просто щелкнуть пальцами и удовлетвориться посредственностью.
— Посредственность считалась грехом в нашем доме, пока я рос. От меня ожидали не только хороших оценок, но и чем-то отличаться во всем классе. Если я занимался спортом, я должен был быть лучшим, или наталкивался на презрение со стороны отца. Возможно, я с рождения запрограммирован на то, чтобы делать все лучше… держать планку так высоко, как только возможно.
— Чего бы это не стоило? — спросила она.