Рыцарь Башни II
Шрифт:
Я ощущал, как они передвигаются, изучают дом…
Один из них направился в мою сторону. Я слышал приближающиеся шаги, и вот он вошел в комнату, вначале меня не заметив.
Я атаковал первым. Толкнул его, что есть сил, отчего рыцаря в черной броне впечатало в каменную стену напротив, затем что есть сил рванул прямо к двери. Двое патриотов закричали что-то угрожающее, бросившись на меня.
Прыгнув, я врезал коленом в шлем ближайшего, повалив его на землю, вместе с этим ударив по второму огнем. Не сильно, но весьма зрелищно. Эльф в артефактной броне с антимагическим покрытием наверное лишь улыбнулся при этом.
Пламя соскользнуло с него, не причинив никакого вреда, и он, воспользовавшись моим замешательством, наигранным разумеется, врезал ногой мне в грудь. Ударил сильно, и будь я простым человеком, мне бы все ребра переломало, а так лишь воздух из легких выбило.
Я врезался в стену, попытался подняться, но тут же застыл, увидев эльфийский клинок у своего горла. Одно неловкое движение, и мне конец.
— Спокойно… Давайте поговорим… У меня есть деньги…
— Заткнись, дунгаг! Ты пойдешь с нами! — эльф наклонился, схватил меня за плечо и резко дернул на себя с огромной силой, отчего меня перебросило в другую сторону комнаты. Я приземлился спиной на удивительно крепкую тумбу, которая не выдержала такого грубого обращения, но всё равно ухитрилась отбить мне позвоночник. Как же не хватает Доспеха Крови…
Но прийти в себя мне не дали, а быстро поставили на ноги и застегнули наручники за спиной. Что-ж… Первая часть идиотского и опасного плана выполнена. Я вновь в чьем-то плену…И очень надеюсь, что мне не попытаются выпустить кишки прямо тут…
Глава 25
— Да пошел ты! — ухмыльнулся я кровавой улыбкой и плюнул прямо в рот эльфу-дознавателю. Я знал, что это его разозлит, но и что с того? Он будет меньше меня пытать? Ща-а-а-ас! Убьет? Раньше суда? Тогда его самого вздернут за яйца, возможно буквально.
Но стоит отдать эльфам должное, что-что, а пытать они определенно умели. Срезать кожу в самых неожиданных местах, протыкать нервы иголками и пропускать через них ток. В один из дней мне даже срезали веки, чтобы я не мог сомкнуть глаз.
И это все было больно, мучительно больно, и будь я обычным человеком, то наверное свихнулся бы от боли. Вряд ли Валирэль, когда предлагала пойти на это, представляла, как они будут ухищряться, чтобы заставить меня страдать.
Но… Благодаря стараниям не одной, а сразу двух богинь Башни, я теперь практически полубог. Я не могу умереть от болевого шока, да и сама боль теперь была не такой уж ужасной. Если эльфы думали, что я сломаюсь от пыток, превратившись в овощ, то глубоко заблуждались. Даже оковы, если бы я по-настоящему захотел освободиться, не помогли бы. А магические ограничители, что якобы должны лишить меня магии, не сильно отличались от тех, что на меня надевала Судья. Эти артефакты на моем типе магического дара просто не работали.
Дознаватель достал из кармана платок, демонстративно вытер кровь со своего лица, после чего недобро улыбнулся. Отбросив кусок ткани, он медленно, чтобы я видел, достал из-за пояса кинжал и воткнул мне его в бок. Бил со знанием дела, чтоб не задеть жизненно важные органы. И вдобавок его ещё повернул пару раз.
Я забился в конвульсиях, но уже через минуту помощник эльфа влил мне в горло зелье лечения.
Когда рана перестала быть опасной, пытки продолжились. В этот раз снова были иглы, одной из которых этот длинноухий ублюдок выколол мне глаз.
Сволочь…
— Не останавливайся, — пробормотал я. — Вволю играйся, потому что когда всё это закончится, я лично сделаю так, что ты будешь желать смерти.
***
Сколько это длится?
Сколько я уже в этом чертовом подвале?
Недели?
Годы?
Тысячелетия?
Самым большим дерьмом стало то, что эльфы практически не давали мне спать. И вот это было самой худшей пыткой. Стоило мне провалиться в сон, как в скором времени меня из него вырывали. Мучитель заставлял своих помощников дежурить, давая мне ровно столько сна, чтобы я не окочурился. А может я вообще не спал? Они постоянно меня чем-то пичкали…
“Терпи, Люц” — говорил я себе. — “Скоро все кончится”.
Эрра, что должна была быть со мной и помогать из Тени, ни разу не показалась, и в голову невольно лезли не самые хорошие мысли. Слова Валирэль и Йоноллы о покушении на Шалириэллу, о том, что Маски могут быть совсем не друзьями, и всё в таком духе.
Неужели она предала меня? Бросила меня?
Всё закончилось внезапно, просто в один день вместо уже ставшего “родным” дознавателя передо мной появился совершенно незнакомый эльф в чересчур вычурной броне. Слишком уж много на ней было всевозможных узоров и нефункциональных элементов.
Важная шишка, даже к гадалке ходить не надо.
Эльф подошел ко мне и, вцепившись мертвой хваткой стальных пальцев в мой подбородок, заставил посмотреть на него. Хотел я и ему харкнуть в морду, но кажется, я слишком давно не пил.
— Жалкое зрелище, — фыркнул он, отступая на шаг. — Вижу, вы справились со своей работой.
А нет, я поторопился. Дознаватель, пытавший меня все эти дни, тоже присутствовал, но держался чуть поодаль, опустив голову.
— Боюсь, что нет, ар-хаттазис. Этот парень гораздо крепче, чем можно подумать. Я применил все свои навыки и умения, но он оказался крепким орешком.
— Значит он не станет отрекаться от своего отца и молить о снисхождении?
— Вряд ли.
Дознаватель выглядел виноватым, и это для меня было лучшей наградой. По крайней мере именно сейчас. Когда план Валирэль подойдет к финалу, а я обрету свободу, то ты, ублюдок, глубоко пожалеешь за свое усердие.
Я попрошу Анни создать у себя в обители пропасть, куда тот будет падать, разбиваясь о камни. Раз за разом, бесконечно. Он будет падать, ломая всё, а затем время будет откатываться, и всё повторится.
О, да…
— Уже жалею, что доверил эту работу тебе, — пробормотал эльф, не сводя с меня внимательный взгляд. — Но это уже неважно. Приготовления завершены, суд над предателями скоро состоится, и казнь Люциуса Готхарда — важнейший этап в ней. Хотелось, чтобы он молил о пощаде, чтобы проклинал своего отца и публично отрекся от него, но… видимо для того, чтобы сломать сына бога, нужно больше времени.
Он ещё немного смотрел на меня, но его взгляд изменился. В нем больше не было заинтересованности, лишь брезгливость.