Рыцарь двух миров
Шрифт:
Я внимательно осмотрел себя. Ножей видно не было. Попрыгал на месте. Тоже вроде ничего не звенит, ножи выпадать не собираются. Я вышел в коридор. Минут десять слонялся по почти пустым коридорам, придумывая как бы еще убить время.
– Громов! Ну что, нашел Снегиря?
Я обернулся. Позади меня стоял Витька и вопросительно смотрел на меня. Очевидно пытался найти следы «беседы».
– Ну чего у человеку пристал? – Подошедший Снегирев отстранил Витьку от меня. – Не видишь, занят он? Иди, иди, погуляй!
Витька замер, ошеломленно
– Представляю, что он сейчас думает, – усмехнулся я.
– А плевать, – четко сказал Снегирь. – Мне до лампочки, что он думает. Вот приставала.
– Наверное, он просто боится быть один.
– Да плевать на него! Что было вчера?
– Да ты же все видел. После твоего ухода ничего интересного не было. Честно не было, – добавил я, заметив его недоверчивый взгляд. – А ночью я спал и никуда не бегал.
– С тебя станется, – буркнул он. – Я уже не знаю, что от тебя ожидать.
Но тут прозвенел звонок, и нам пришлось идти в класс. Но даже там я ловил удивленные взгляды Витьки, которые тот бросал на меня и на Снегирева. Он сидел от меня через три парты, и мне было прекрасно его видно.
– Ты что это, помирился со Снегирем? – удивленно спросил мой сосед по парте.
Ну вот, теперь разговоры будут только о том, что Громов помирился со Снегиревым. Как будто это новость мирового значения.
– Нет, Славик, мы с ним обсуждали условия будущей дуэли.
– Громов, Селиванов! Прекратите разговаривать!
Больше Славка ко мне не приставал.
После уроков мы со Снегиревым уходили из школы вместе.
– Ну ты дал! Мне было даже больно смотреть, как на физре ты пытался выглядеть каким-то увальнем.
– А что, было заметно? – с тревогой спросил я.
Снегирь задумался.
– Ты знаешь, нет. Просто если бы я не видел вчерашние твои упражнения, то я не понял бы, что ты пытаешься не показать вида, что все эти упражнения для тебя очень легкие. Просто ты выглядел в несколько меньшей форме, чем обычно. Я бы тоже не понял, но потом, увидев, как на турнике ты со всех сил пытаешься не подтянуться больше трех раз, мне все стало ясно. Ты же ведь мог больше подтянуться?
– Вообще-то мог. Но я не хочу, чтобы все поняли, что со мной что-то произошло.
– Я так и понял. Но знаешь, мне кажется, долго скрывать тебе ничего не удастся. Сейчас заметил я, но потом это увидят и остальные.
– Не трави душу. Наверно, мне придется научиться притворяться.
– А почему ты не хочешь показать все то, на что ты способен?
– И как объяснить, что за один день я стал вдруг спортсменом?
– Ну, ты мог бы сказать, что до этого притворялся.
Я молча смотрел на Снегиря, пока тот сам не понял глупость подобного предложения.
– Я не собираюсь быть звездой школы. Вообще, я стараюсь остаться как можно незаметнее. – Я огляделся по сторонам. – Черт, где же Аркадий Анатольевич? Он же обещал ждать меня у школы. Может с ним что-то случилось?
– Не нервничай. Он же не знает, когда у тебя занятия кончаются.
– Ну чего вы к нам пристали? – этот вопрос я слышал довольно часто, когда шел из школы домой. Юные рэкетиры из восьмых классов снова зажали кого-то из младших классов за гаражами, вытрясая очередной долг. Только на этот раз там, похоже не одна жертва.
Я резко свернул и направился в сторону звука, проклиная в душе Деррона. Чертов рыцарь с его рыцарским кодексом. Какое мне дело до того, что там происходит? У меня есть гораздо более важные дела, чем выручать малолеток по собственной глупости попавших в переплет. Только вот беда в том, что Деррон прекрасно умел учить. И обучал он меня не только боевым искусствам. «Коль рыцарь ты – то рыцарь ты всегда». И ведь видел я этих рыцарей! В большинстве своем они заняты тем, что хвастаются друг перед другом придуманными подвигами. Только вот был ведь и Даерх, Буефар.
– Ты куда? – удивился Снегирь.
– Совершать глупости, – процедил я.
За гаражами двое подростков из восьмого класса поймали четверых пятиклассников и вытрясали из них, скорее всего придуманный долг. Несколько раз мне приходилось видеть, как это происходит. «Мальчик, хочешь фокус покажу? Спорим, что сейчас карта исчезнет?» – И прежде, чем мальчишка успевал что-либо сообразить, карта действительно исчезала. Чаще всего в кармане спорщика. После чего пятиклассник признавался побежденным и с него требовали проигранные деньги, хотя тот и не думал спорить. Конечно, жертвы выбирались не просто так, а те, кто не мог за себя постоять. О том, что подобное существует в школе, знали, похоже, все, кроме преподавателей. А у начинающих рэкетиров хватало ума не связываться с теми, от кого можно и получить.
Конечно, сейчас можно было бы без слов накостылять обоим, но я прекрасно понимал, что они для меня не противники, но станет ли от этого легче их жертвам?
– Ребята, – обратился я к четверке пятиклассников. – Вас же ведь больше, почему вы подчиняетесь всякой швали?
– Ты чего это, пацан? – Один из рэкетиров шагнул ко мне. – Нарываешься?
– Заткнись. – Спокойно сказал я, посмотрев на него. – Я не с тобой разговариваю.
Рэкетир побледнел и испуганно попятился.
– Они сильнее, – рискнул ответить один пострадавших. – Они же вдвоем справятся с нами.
– Я не про вас четверых. Вы же не единственная их жертва? Соберитесь все вместе, да надавайте им как следует.
– А потом они поймают каждого из нас и надают нам.
– Тогда снова соберитесь. Если они почувствуют, что их не боятся, то они отстанут.
– Да? Вот если такой смелый, то и надавай им. – Влез еще один пострадавший.
– А я им, в отличие от вас, не плачу деньги. И потом, надавать им сил у меня хватит, но что потом? Всю жизнь я вас не буду защищать. Вы должны научиться делать это и сами.