Рыцарь-Инженер 2
Шрифт:
Ведь если сопоставить его скорое появление и цвет помады которой пользовалась леди Марблет… получалось какое-то: «Пришёл, увидел, победил!» И ни как иначе! Три дня назад увидел, вчера бросал задумчивые взгляды, а сегодня — вон уже какой довольный.
И это, на минуточку — одна из самых строгих преподавательниц как минимум нашего факультета, которую студенты старших лет обучения называют не иначе как «Фурия Мемодри» и подступиться к которой не решались даже самые прожжённые ловеласы.
А этот Казанова… почему-то далёк я был от мысли, что этот мазок помадой парень нанёс себе
Как бы то ни было, а к этому моменту, я более-менее пришёл в кондицию. Даже успел размяться по сокращённой программе, а потому проведя небольшое собрание моей «боевой звезды», мы под заинтересованными взглядами примчавшегося на утренние занятия Герберта, задумчивой Анутанетты, как обычно внешне бесстрастного Сабера и необычайно бодрой и жизнерадостной сегодня Тиасель, приступили к «учениям».
Не сказал бы, что это было просто. Куда как удобнее руководить группой бойцов, вооружённых однотипным оружием, под которых можно подстроить и заточить хоть какие-нибудь стандартные тактики, нежели вот такими вот разношёрстными товарищами.
Основная проблема, заключалась в том, что каждый, в том числе и я, был по большому счёту ориентирован на одиночные действия и сражался в соответствии со своей собственной тактикой значительно теряя в эффективности при необходимости координировать свои действия с другими членами группы.
Так Вильен, в постоянно рвался вперёд, стремясь как можно быстрее оказаться возле врага и связать его ближним боем. Казалось-бы, всё правильно и так в общем то и нужно действовать тяжело вооруженному воину с щитом и мечом вне строя… если не принимать в расчёт тот факт, что противников может быть не один, а несколько, и что своей тушкой парень постоянно перегораживал Маеру, Эйдре и мне траекторию стрельбы.
Причём особенно мне не нравился его «таранный рывок», когда рыцарь внезапно разгонялся и пытался врезаться всей своей массой во врага прикрывшись щитом, а то и вовсе с первого же удара насадить его на своё меч.
Фин-Фин со своим веслом, вообще порой не следила за тем как она им машет, так что всегда можно было отхватить прилетевший от неё подарочек и хорошо если древком, а Эйдра, осмелев в неравной борьбе против манекенов, вдруг разошлась и чуть было не приголубила первую линию огненным шаром.
Наш лучник, хоть и не умел палить из своего лука как из пулемёта как моя Тиасель, в бою пользовался зачарованнием стрел, которые при удачном попадании тоже могли нехило жахнуть, а потому совершенно терял эффективность сразу же после того как Вильен входил с противником в клинч.
Да и я, стоило мне сменить винтовку на двуручник — сразу же нуждался в оперативном просторе. Хоть мой стиль был и куда как менее размашистым чем у пиратки, но всё равно требовалось определённое свободное от союзников место. В одноручном же варианте, было куда как проще, но вот лезть с ним под нос противнику — как-то не хотелось.
И ладно бы действие, происходило всегда на такой вот расчищенной площадке, где можно хоть как-то распределиться. В коридорах же, особенно узких становилось вообще тяжко, Маер если двигался первым при внезапном нападении вообще оказывался на острие атаки — а он опять же не Тиасель и стрельбе на сверх близкой дистанции — не обучен, а отмазываться от кого-то серьёзного своим коротким мечом, у него не шибко то получалось.
Если же он шёл вторым, после Вильена, то мешал остальным, а в арьергарде группы и вовсе становился бесполезным.
В общем, итогом почти трёхчасовых мучений и углублённого мыслительного процесса, стали два построения: «Коридорное» и «Открытое», а также три базовых тактики.
«Защитную» — когда все сбивались за Вильеном в кучу он прикрывался щитом, а Эйдра навешивала на нас купол.
«Коридорную атакующую» — когда двигающийся первым рыцарь вставал на колено, Маер возвращался ему за спину, и мы открывали «шквальный огонь», после чего, если кто добегал, его принимал Вильн, а мы пропускали вперёд Фин-Фин, и, если хватало места присоединялся я со штыком.
Ну и наконец «Стандартную атакующую» когда хватало места, и все действовали так, как ми было привычнее.
Это было уже хоть что-то, конечно впереди были ещё долгие часы отработки, внесение изменений и правок, но общий абрис тактики для данного малого отряда, в общем-то вырисовывался.
Единственное что, вчера я подумывал немного довооружить ребят. Хотя бы пистолетами «Отто», а Вильена — картечницей… но по здравому размышлению решил не торопиться, раздавая всё ещё редкое оружие на право и на лево. В случае чего — подобный подарок не отберёшь, подобное в этом мире не принято, да и вообще — серьёзно бьёт по своей собственной чести.
Так что стоило подождать, получше присмотреться к этим людям и только после этого — принимать решение.
Академические часы в «лекционном доме», прошли у нас стандартно для тех дней, когда нас не посещал своим вниманием «Могучий Старец»: «Политология», «История Магии» и «Искусства».
Жутко скучные и нудные предметы, каждый из которых длилася по часу в то время как очередной препод-старичок или старушка, унылым и монотонным голосом зачитывали сухой материал.
Им было всё равно — слушаем ли мы их или нет. Экзамены по этим предметам отсутствовали, а о том, что такое «зачёты» и зачем они нужны — в этом мире просто не знали.
Так что в полупустой аудитории каждый занимался своим делом. Фин-Фин читала какую-то книгу, Эйдра — спала, уткнувшись носом в подложенные под голову руки, я — по описи собранных нами вчера «Аба’разов», сверяясь со списком балов, который взял утром в деканате.
Забавно, но получалось, что по общему зачёту, мы лишь чуть-чуть отстаём от группы Герберта-Таро, на едином дыхании пролетевшей вчера два ответвления подземелья, но не озаботившейся сбором ресурсов.
Когда же я закончил с этим делом, настал черёд тубуса с бумагами, который собственно и доставил мне гильдейский курьер, приезжавший на паромобиле рано утром. Собственно, это был мой сделанный неделю назад заказ, на полные данные по Проректору Вагзу, кто он, как живёт, чем дышит и почему, как мне показалось, у него явный зуб на меня любимого.