Рыцарь Мечей
Шрифт:
– На какую же, господин Шул?
– ПРИНЦ Шул. Во-первых, Рыцарь не ожидает ни малейшей угрозы со стороны смертных. Подобно вадхагам, Повелители Мечей стали в последнее время чересчур благодушны, господин Корум. А мы-то все куда-то стремимся, карабкаемся, падаем, расшибаемся… – Шул захихикал. – И планета наша продолжает вертеться…
– Неужели, вскарабкавшись на ту высоту, к которой так стремишься, ты не боишься сорваться?
– Конечно, нет! Мне нечего будет опасаться… по крайней мере, несколько миллионов лет. Ведь я могу подняться так высоко, что стану управлять всем многообразием миров во Вселенной! Стану первым действительно всемогущим и всеведущим Богом! Ах, в какие игры смогу я тогда играть!
– Мы, вадхаги, никогда не увлекались мистикой, – перебил его Корум, – однако, насколько я понимаю, все боги считают себя всемогущими и всеведущими.
– Нет-нет, есть определенные пределы. Некоторые божества – из пантеона мабденов – почти всемогущи в том, что касается этого народа. Например, Пес или Рогатый Медведь. Они способны распоряжаться, если захотят, жизнью и смертью мабденов. Однако ни о моих делах, ни тем более о делах Рыцарей Мечей они и представления не имеют. Тогда как Рыцарю Мечей ведома большая часть событий, происходящий в наших Пяти Измерениях, за исключением тех, что имеют место на моем замечательном, прекрасно защищенном острове. К сожалению, наступила Эра Богов, господин Корум. Их очень много, больших и малых, они прямо-таки кишат во Вселенной. Когда-то было совсем иначе… Иногда мне кажется, Вселенная прекрасно обошлась бы вообще без богов!
– Я тоже так думал когда-то.
– Это еще вполне может осуществиться. На то нам и дан разум. – Шул погладил себя по голове. – С помощью мышления создаются божества, а божества помогают развитию мышления. Должны же существовать такие периоды – я называю их мимолетными, – когда мысль просто отсутствует? Развитие разума или его отсутствие в конце концов совершенно не отражается на Вселенной! – Глаза Шула сверкали. – А я попробую противопоставить нечто самой природе Вселенной! Я изменю все условия ее существования! Ты мудро поступаешь, помогая мне, господин Корум.
Корум нервно дернул подбородком: гигантский кроваво-красный тюльпан, почему-то весьма зубастый, щелкнул челюстями прямо у него перед носом.
– Я сомневаюсь в возможности этого, Шул. Впрочем, у меня ведь нет выбора.
– Вот именно. Или, по крайней мере, выбор твой очень и очень ограничен. Я всегда предпочитал не делать выбора по принуждению, сколь бы широкую перспективу ни разворачивали передо мной, господин Корум.
– О да, – иронично заметил принц, – ведь все мы смертны.
– Говори за себя, вадхаг!
Часть III,
в которой принц Корум добивается того, что одновременно и невозможно, и нежелательно
Глава 1
Странствующий бог
Уйти от Ралины оказалось непросто. Когда он обнимал ее, она была холодна как лед и чрезвычайно напряжена. Глаза ее светились не любовью, а страхом и тревогой.
У Корума сжалось сердце, но выхода не было.
Получив от Шула весьма причудливой формы лодку, он вышел в море. Вскоре берег скрылся из виду. Никаких навигационных приборов у Корума не было, имелся лишь кусок природного магнита, по которому он и ориентировался, держа курс на Беспредельный Риф.
Будучи вадхагом, он понимал, что ведет себя неразумно. Однако, встав на точку зрения мабденов, чувствовал, что поступает правильно. В конце концов, теперь он жил в мире мабденов и должен был научиться воспринимать его так же, как и они, если вообще хочет выжить. И кроме того – Ралина! Она была для него в жизни всем. Кроме того, Корум никак не мог поверить, что остался последним представителем своего народа. Раз колдуны вроде Шула обладают таким могуществом, значит, должны существовать и более могущественные силы. Природа порой преподносит невообразимые сюрпризы. Например, могут быть остановлены или запущены в обратном направлении планеты. А события минувших лет могут не только дать неожиданные результаты, но и восприниматься с точностью до наоборот. Корум намерен был во что бы то ни стало выжить и, живя, учиться всему новому.
Вполне возможно, думал он, я еще обрету достаточные знания и силы, чтобы осуществить свою заветную мечту – сделать этот мир вновь приемлемым для вадхагов. Это было бы в высшей степени справедливо!
Лодка была окована металлическими пластинами с ассиметрично разбросанными, неизвестными Коруму изображениями. Металл этот слабо светился по ночам, испуская тепло, столь необходимое усталому путешественнику. Плавание явно затягивалось. Единственный квадратный парус суденышка был сделан из парчи, пропитанной неким загадочным, тоже светившимся во тьме веществом, которое, кроме того, заставляло парус самостоятельно менять галс. Коруму оставалось лишь сидеть, закутавшись в алый плащ, да время от времени сверяться со своим единственным «прибором» – куском магнитной руды, подвешенным на шнурке и имевшим форму стрелы, острие которой всегда смотрело на север.
Он много думал о Ралине, о своей любви к ней. Такой любви никогда прежде не бывало между вадхагами и мабденами, и соплеменники Корума скорее всего с презрением отнеслись бы к его духовному «падению». Ну а мабдены сочли бы это самым обычным делом – влечением самца и самки. Однако это была настоящая любовь; Ралина была ему ближе всех вадхагских женщин, каких он когда-либо знал. Он прекрасно понимал, что ее ум и утонченность чувств ничуть не уступают его собственным, а порой и превосходят их. Но порой даже догадаться был не в состоянии, что у нее на душе, не знал, как она воспринимает грядущую судьбу, как воздействуют на нее верования и суеверия, свойственные ее народу.
Ралина безусловно знала мир мабденов гораздо лучше, чем он. Возможно, многие ее сомнения, связанные с этим миром, были не напрасны… Ему же, Коруму, еще предстоит многое понять, многому научиться.
На третью ночь он все-таки уснул, держа свою новую руку на руле. А утром его разбудило яркое солнце, бившее прямо в глаза.
Впереди виднелся Беспредельный Риф.
Он расстилался, казалось, от одного края неба до другого, полностью закрывая горизонт. Похоже, среди острых, как клыки, скал, что вздымались из пенящихся морских волн, не было ни пролива, ни бухты.
Шул предупреждал, что найти проход на ту сторону этой гигантской гряды скал чрезвычайно трудно, и теперь Корум понял, почему. Это была не просто гряда скал. Риф представлял собой как бы единое целое, странный монолит, созданный не природой, а неким разумным существом в качестве препятствия, бастиона, способного защитить определенную часть моря от непрошеных гостей. Возможно, Риф создал сам Рыцарь Мечей.
Корум решил плыть вдоль нагромождения скал на восток, надеясь обнаружить хотя бы крохотную бухточку, где можно было бы причалить, а потом, если удастся, волоком перетащить лодку через сам Риф.