Рыцарь ночи и Луна
Шрифт:
Вот сейчас я пожалуюсь на обман и сволочизм ронса Каштера. Его, разумеется, накажут. Пожалуй, еще и из замка выгонят. Хочу ли я этого? Конечно – хочу! Я вовсе не забыла, как меня выкинули на улицу, предварительно обобрав. Да, я очень хочу, чтобы его наказали! Порадует меня это? Да! Безусловно – порадует!
Злорадство, гордыня, а возможно и еще какие-то неблаговидные чувства у меня точно появятся.
А потом ко мне придет Тьма…
Слишком мало я понимаю в данной Силе, чтобы так рисковать. Конечно, в глазах закона я и буду чиста, но буду ли я чиста перед своей совестью? Решить мгновенно этические вопросы такого плана я точно не готова. И рисковать не хочу!
Я посмотрела прямо в глаза сангиру Зорту и сказала:
– Почтенный сангир, я не стану отвечать на ваш вопрос. И прошу вас не затрагивать эту тему в присутствии сангира Ольгерда.
Раздражение, которое появилось на лице бывшего мага, довольно быстро сменилось некоторой задумчивостью, а потом недоумением. Он помолчал, потирая костлявый подбородок и, похоже, перебирая мысленно какие-то факты, однако спорить он не стал:
– Как скажете, лунный маг Алуна.
_________________________
Автор стихотворения Н. Заболоцкий
Глава 18
Мне предоставили комнату, чисто вымытую, но пока холодную, зато была отдельная ванная с проточной теплой водой.
Та самая горничная, которая накрывала чай, попыталась последовать за мной в ванную. Отказываться пришлось довольно резко. Не знаю, был ли это приказ сангира и что именно она хотела увидеть, но простого – нет – оказалось недостаточно. Пришлось настаивать…..
Возможно, я выглядела в этот момент глупо, однако к такому обслуживанию я не привыкла, да и мыться при чужом человеке было неловко.
Горничная, она представилась Пиной, руками высушила мне волосы – слабый маг огня, оказалась. Пока она плела мне сложную косу, я размышляла о том, что маги, даже слабые, горничными редко устраиваются. Скорее всего, она не просто горничная. Спросить же, кем служит сангир Зорт я не рискнула. Ясно только было, что лицо он официальное и чин у него не маленький.
На ужин мне и пригодилось то самое, свадебное, платье тети Римы - кремовый плотный шелк, белая вышивка по подолу и воротнику, юбка-полусолнце до середины икры, рукав три четверти, очень нежное и нарядное.
Пина сбрызнула его водой и проведя руками по красивому шелку вручила мне теплое после глажки платье. Я посмотрелась в старое овальное зеркало, что висело в комнате. В полный рост я видела себя всего несколько раз и сейчас оглядывала отражение с удовольствием – такой красивой я никогда не была. Может быть наряд чуть старомоден, но, безусловно, очень мне к лицу. Поэтому в столовую я спустилась в хорошем настроении и даже с улыбкой.
Только вот атмосфера там была очень напряженная. Нет, не думаю, что сангиры до моего прихода ругались, но ощущение, что Ольгерд узнал какую-то скверную новость было полным. Он через силу улыбнулся мне, помог сесть и лакей снял с горячих блюд большие серебряные крышки.
Ели молча. Сангир Зорт пробовал было рассказывать какие-то придворные новости, но Ольгерд мрачно глянул на него и беседа увяла. Я не слишком понимала, что произошло, потому маялась от неловкости и молчания. После ужина сангир Ольгерд встал, отодвинул мне стул, коротко поклонился и подхватив сангира Зорта под руку попробовал его вывести из комнаты.
– Нет, Ольгерд! Она пойдет с нами.
– Нет, не пойдет!
– Сейчас не время спорить, ты это уже понял.
– Она останется здесь, я даже обсуждать это отказываюсь!
Я видела, что сангиры злятся, но смысла не понимала. Однако и выйти из комнаты не могла – они загородили выход, да и лакей, стоящий чуть сбоку от них, тоже мешал мне пройти. Между тем сангир Зорт начал повышать голос и я, как ни странно, сочла нужным вмешаться.
– Может быть, вы просто объясните мне, что случилось, а я сама буду решать, стоит ли в это вмешиваться?
– Сангира Алуна, пройдемте в кабинет – там можно будет спокойно поговорить.
– Лунка, я запрещаю тебе лезть в это!
Ответили они одновременно, перебивая друг друга, но если сангир Зорт говорил почти спокойно, то Ольгерд явно был раздражен. Я посмотрела сангиру Зорту в глаза и согласно кивнула. Что бы не произошло, я предпочту решать сама. Сангир выпустил локоть взбешенного Ольгерда и в два шага подойдя ко мне подал руку. Потом, глядя прямо в глаза Ольгерду он сказал:
– Мальчишка! Сейчас не до игр в прекрасную сангиру и рыцаря-спасителя! Если нужно будет – я перережу горло и ей, и тебе прямо здесь. Понимаешь?! И себе, если будет нужно…
После этого наступила долгая пауза.
Они оба были взбешены, у Ольгерда вокруг крепко, в полоску, сжатых губ расползалось бледное пятно, у Зорта гневно раздувались ноздри, его предплечье под моими пальцами закаменело, казалось, что он скручивает в себе гнев и раздражение в тугую пружину и я испугалась, что они сцепятся прямо сейчас. Лакей уже давно предусмотрительно отошел к стенке и стоял там в странноватой позе, почти на цыпочках. Я догадалась, что он в любую секунду готов кинуться разнимать их…
– Ольгерд, иногда жизнь не дает выбора – сказал сангир Зорт. Удивительно спокойным, каким-то вялым голосом.
Ольгерд потупился, как-то странно, как будто смахивая липкую паутину, провел по лицу и непонятно посмотрел на меня. Молча, как будто все проблемы были уже решены, сангир Зорт повел меня к двери, Ольгерд шел, отставая от нас только на шаг.
В кабинете, усадив меня в одно из кресел, сангир Зорт подошел к обитой ветхим зеленым бархатом стене и провел вдоль рукой. Ткань расползлась в странную дыру, открывая стальную дверцу сейфа. Оттуда сангир вытащил несколько свернутых в рулоны листов бумаги разного размера и небольшую шкатулку. Из шкатулки достал перстень, надел его себе на руку и требовательно посмотрел на Ольгерда. Тот нехотя достал из кармана куртки кольцо, то самое, что определяло правдивость слов. Потом санигр Зорт заговорил: