Рыцарь Ордена: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник)
Шрифт:
– Меня обвинили в убийстве, но поскольку я был еще молод, тогда мне только-только исполнилось четырнадцать, меня приговорили не к смерти, а к изгнанию. Так я остался один, и уже скоро год как живу в этом городе.
– Ты же не виноват. Это Лонтар подчинил тебя своей воле.
Эльвинг нерешительно поднял на меня глаза.
– Я так и сказал, но мне ответили, что если бы я сам этого не хотел, то никто не смог бы меня подчинить.
– Никто не может быть настолько безгрешным! – зло воскликнул я. – Они должны были не судить
– А это возможно? – нерешительно спросил он.
Я посмотрел ему в глаза. Интересно, после того, что мне сейчас стало известно, можно ему доверять? А не придет ли ему в голову мысль убить меня? Снова выбор, и снова никто не сможет дать мне совет. Но если теперь начать опасаться Эльвинга, то можно стать законченным психом, боясь, что Сверкающий подчинит таким образом любого прохожего.
– Я могу научить тебя… если хочешь.
Эльвинг удивленно раскрыл глаза.
– Мне… я… да, хочу… спасибо.
– Вот и замечательно, – удовлетворенно кивнул я.
Эльвинг неуверенно взглянул на меня.
– Кстати, – вдруг заговорил он. – Это изгнание и предсказал мне Винер, когда однажды я побывал в городе с семьей. Так я с ним и познакомился. Уже после изгнания я иногда исполнял для него разные мелкие поручения…
В этот момент кто-то усиленно заколотил в дверь.
– Ну кто еще там? – рассердился я на несвоевременных визитеров.
– Милорд! – раздался с той стороны двери возбужденный голос Дина. – Рон вернулся. Он стоит рядом со мной!
Эльф взглянул на меня, быстро подошел к двери и открыл ее. В комнату ворвался Дин, таща за собой какого-то паренька, очевидно, того самого Рона. Этот второй мальчишка был полной противоположностью Дина, как по одежде, так и по внешности, очевидно и по характеру тоже. Дин был в нарядной гостиничной униформе, чистенький и приглаженный, а его друг стоял в рваной холщовой рубашке, драных штанах и босиком. Светлые волосы мальчишки были в совершенном беспорядке, а глаза с каким-то дерзким вызовом смотрели на меня. Я невольно почувствовал уважение к этому пацаненку. На первый взгляд, ему было лет десять, ну, может, немного больше, но он явно уже многое испытал в жизни. Он быстро подскочил к двери, захлопнул и закрыл ее на ключ. От подобной наглости мы с Эльвингом слегка обалдели, но быстро получили объяснение подобного поведения: в дверь осторожно постучали.
– Милорд, на этаж проник какой-то хулиган. К вам никто не заходил?
– Нет! – ответил я. – Никакого хулигана здесь нет.
Вновь прибывший нахально оглядел меня с головы до ног и без тени уважения к моему рыцарскому званию спросил:
– А разве рыцари не обязаны всегда говорить правду?
Дин попытался дернуть друга за подол, но тот только отмахнулся.
– Обязаны, – улыбнулся я. – Но рыцари тоже люди. Да и в этом случае я сказал правду. Служащий ведь спрашивал о хулигане, а ты пришел по делу. Так что я честно ответил: никакой хулиган сюда не заходил.
Этот шкет, ниже меня как в прямом, так и переносном смысле, одобрительно прищелкнул языком.
– Смотри-ка, оказывается, и у рыцарей мозги имеются.
Может, стоит воспользоваться рыцарскими правами и отколошматить его? Я насмешливо оглядел его.
– Хотя по твоему внешнему виду тебя только за разбойника принять и можно.
– А, это. – Он невозмутимо пошевелил пальцами на ногах. – На меня все равно обуви не напасешься, вот я и страдаю. А ботинки мне выдают только по праздникам.
Что-то не верилось, что он страдал.
– Ладно. Говори, что узнал.
Этот юный нахал заложил руки за спину, уставился в потолок и стал насвистывать какую-ту мелодию. Эльф с трудом пытался сдержать смех, а Дин стоял красный от смущения за своего товарища.
Я положил на стол десять терхемов, которые немедленно исчезли. Интересно, куда они могли деться? В одежде мальчишки, если эти обноски можно было назвать одеждой, не было и намека на карманы.
– Этот человек. За которым я следил… за которым меня послали следить. Он вошел в переулок и зашел в дом. Я поспрашивал там у друзей. Они сказали, что он поселился там вчера и заплатил за неделю. Если хотите, чтобы я привел вас к этому дому, то еще пять терхемов, пожалуйста.
– Ну ты и нахал, – не выдержал даже обычно невозмутимый эльф. У меня же мелькнула одна заманчивая мысль…
Я развязал кошелек и выложил на стол медные и серебряные монеты примерно на динар – золотой.
– Бери, – пододвинул я их Рону.
Тот вопросительно посмотрел на меня.
– Мне сейчас нет никакого смысла идти туда. Ты говорил, что у тебя там есть друзья?
Рон кивнул, не спуская глаз с денег. На его лице застыло какое-то странное выражение, но это точно была не жадность.
– Тогда, наверное, ты сможешь сделать так, чтобы тот человек постоянно находился под наблюдением? Мне надо знать, где он бывает и с кем встречается. И важно проследить за теми, с кем он будет встречаться. Сможешь это организовать?
Рон нерешительно потоптался.
– Можно, но мне придется кой-кому заплатить.
– Поэтому я и даю тебе столько. За важную информацию буду платить отдельно. Пусть все добытые сведения сообщают тебе, а ты немедленно докладывай мне.
– А как же иначе? – улыбнулся он. – Я согласен.
– Только это может быть опасно.
– Фи. Испугал. Ничуть не опасней, чем лазить по канатам к Центральному фонарю.
К Центральному фонарю? Я видел на площади это сооружение. Фонарь представлял собой огромный шар сгущенного света и в специальном зажиме был подвешен метрах в восьми над землей. От столбов к шару шли удерживающие его канаты. Надо обладать поистине незаурядным мужеством, чтобы пройти по этим канатам к фонарю и обратно.
– Тогда договорились?
– Договорились. – Рон плюнул на ладонь и протянул ее мне, но тут же смутился и поспешно отдернул. Я улыбнулся и повторил его жест. Тот, с расширенными от удивления глазами, пожал протянутую руку и, не сказав больше ни слова, выскочил за дверь.