Рыцарь Ордена
Шрифт:
Вскоре мы уже ясно видели кочевников, кружащих вокруг засевших в овраге росичей. Буефар отдал короткий приказ, и Эльвинг немедленно схватил лук и исчез в высокой траве. Мы остались ждать.
— Он на месте, — наконец сообщил Леонор, открывая глаза.
Буефар двинул коня и выехал вперед, Рон замыкал шествие. Я отдал ему оба своих легких арбалета, что бы было чем отбиться в случае чего. Степняки были полностью поглощены атакой и не заметили нашего приближения. Впрочем, нам было грех жаловаться на то, что они не выставили дозоров. Никто из нас не ожидал, что удастся подойти так близко, поэтому Буефар переменил план атаки.
— Всем спешиться
Я быстро оценил все выгоды этого решения. Зачем сразу бросаться в бой, если можно сначала посеять панику? Быстро уложив лошадей на землю и спрятавшись в высокой траве, мы приготовились.
Я натянул лук и замер.
— Давай!
Три лука дружно послали стрелы в кочевников. Три? Я с удивлением обнаружил, что Далила уже накладывает третью стрелу на лук. Но пялиться по сторонам времени не было. Я достал вторую стрелу. Да, как стрелок из лука я уступал не только Буефару, но и Далиле, вот это было самое обидное. В то время как она выпускала три стрелы, я — лишь одну. Но вот начал стрелять Эльвинг и я понял, кто здесь на самом деле умеет стрелять из лука. Откуда-то справа на кочевников обрушился град стрел. Если бы я не знал, что там только один Эльвинг, то решил бы, что в том месте укрывается целый отряд. От стрел эльфа степняки вылетали из седел один за другим. Я не заметил ни одного промаха с его стороны — все стрелы нашли свои жертвы.
Ободренные неожиданной поддержкой, росичи усилили стрельбу. И вот они уже вскочили на коней и, обнажив мечи, бросились на кочевников.
— Эх, рано, — подосадовал Буефар. — Ну ладно, вперед! Далила, Леонор, Рон оставайтесь здесь!
Мы с Буефаром вскочили на коней и на полном скаку вломились в самую гущу кочевников. Те явно не понимали, что происходит, и в панике носились по степи в попытках укрыться от летящей смерти. Увеличивая суматоху, мы бросались от одной группы кочевников к другой. Буефар сражался спокойно и умело. Не зря он считался лучшим бойцом Тевтонии. Но любоваться им было некогда — пришла пора и мне поработать мечом. Двое накинулись на меня, решив, что я буду легкой добычей. Я резко рванул коня в сторону, теперь один из них мешает второму, мягко отвожу саблю, обратным движением рубанув своего противника. Тело медленно валится набок, нога застряла в стремени и испуганный конь галопом поволок его по земле. Второй проскочил мимо и обозленный неудачей с проклятиями стал разворачивать коня. Еще двое присоединяются к нему.
Сейчас я уже более спокойно относился к схватке, чем раньше. Может быть, я, как это говорится, огрубел, хотя сам я так не думал. Просто постепенно до меня дошла одна простая истина: никто из тех, с кем мне довелось сражаться, не испытывал из-за убийства никаких угрызений совести. Закон боя прост: либо убью я, либо меня. Эти кочевники жили за счет грабежей и пленников, которых они уводили в рабство. Если мы проиграем этот бой нас ждет незавидная судьба. И еще не известно, что будет лучше, смерть или рабство. Это было настолько очевидно, что Деррону не требовалось, как обычно, убеждать меня действовать в полную силу. Я просто не считал их за людей, поскольку один раз нам довелось проехать мимо деревни, в которой побывали эти «господа».
Поэтому, глядя на бросившихся на меня всадников, я только недобро усмехнулся, хладнокровно ожидая их приближения.
Но в этот момент я увидел такое, от чего просто пришел в ужас: Далила на своей смирной лошадке бросилась в самое пекло битвы, размахивая невесть где раздобытой саблей. Вот дьявол! Кидаю шеркон в ножны, хватаюсь
За всем этим я совершенно забыл о троице, атаковавшей меня. Они уже совсем близко, сабли занесены для удара. В растерянности я заметался, не зная, что делать — то ли хвататься за ножи, то ли за шеркон. Расстояние стремительно тает — времени на решение нет. Но тут внезапно скакавший впереди всадник схватился за грудь и вылетел из седла, потом второй… третий. Я облегченно перевел дух. Знаю только одного стрелка, который способен с такой скоростью поразить сразу троих. После боя мне стоит поблагодарить Эльвинга за то, что он в очередной раз спас мою жизнь.
Я оглянулся. Буефара оттеснили в сторону, он бился в окружении целой толпы. Пришпорив коня, я бросился на подмогу Далиле. Но двое кочевников заметили мой маневр и теперь мчались на меня, обходя с двух сторон, пытаясь зажать в клещи. И тут я вспомнил один прием, который мне когда-то показывал Деррон. Быстро выхватив из-за пояса два кинжала, я распластался спиной на седле — сабли просвистели надо мной — раскинул руки. Когда я выпрямился, то кинжалов у меня больше не было, а кочевники уносились с моими «подарками» в животах.
Теперь я видел Далилу: она с трудом отбивалась сразу от четверых кочевников. И она не просто махала саблей, а весьма искусно отражала все направленные на нее атаки и даже иногда пыталась переходить в наступление. Вот только, связавшись с четырьмя противниками, она переоценила силы. Впрочем, скорее всего, ее желания никто не спрашивал.
Спасая ее, я метнул один за другим два ножа. Да что же это такое! На нее не напасешься. Проклятье, если Далила немедленно не выйдет из боя, то у меня просто закончатся ножи! Надо было купить два пояса с ножами, но кто же знал, что Далила будет так активно нам «помогать». Несколько кочевников выпустили в мою сторону стрелы, я пригнулся, пропуская их над собой. Быстро отстегнул щит — похоже, лишним он не будет. Глухой удар показал, что сделано это было весьма своевременно.
— Далила! — заорал я что есть мочи. — Немедленно убирайся!!!
— И не подумаю! Смотри, как у меня получается! — Она рубанула неудачно подвернувшегося ей под руку кочевника.
Только новое нападение удержало меня от того, чтобы высказать ей все о том, что и как у нее хорошо получается. Сказал бы я ей… Если со своими противниками я разбирался слишком долго, то только потому, что приходилось постоянно отвлекаться на помощь Далиле. Она обладала каким-то талантом не замечать врагов у себя за спиной. Мой запас ножей катастрофически таял.
Неожиданно рядом со мной сверкнуло что-то, что я не смог вначале даже разглядеть. Потом понял, что это был меч, даже не меч, а МЕЧ. Он был больше меня, просто чудовищных размеров. Я бы не поверил, что его вообще можно поднять, если бы собственными глазами не видел, как этим оружием с небрежной легкостью размахивает могучего сложения человек. Этот богатырь походил больше на гору, чем на человека. В его кольчуге можно было свободно разместить четверых таких, как я, и если нас с ним поставить рядом, то моя макушка будет как раз на уровне его груди.