Рыцарь понарошку
Шрифт:
Впрочем, кому судить короля, как не его народу?
А тот, похоже, и так на представление не жаловался.
– Господа! Внеочередное заседание Совета объявляется открытым! – провозгласил высокий, полный энергии мужчина лет сорока. Реалье Истено, он же – ректор Академии Низкого Волшебства, он же – маг Воздуха высшей ступени.
Остальные архимаги, а по совместительству деканы различных факультетов, согласно кивнули и сели.
Зал, в котором проводил заседания Совет, находился много ниже аудиторий достославной Академии. И, если раньше
Конечно, не все были настолько ворчливы, чтобы круглыми сутками докучать бедняге Истено бесконечным бурчанием. Однако если уж декан факультета Воды Гуччи Ларьяно встречал на большой перемене некроманта Угьеда Минорро, то весь оставшийся день они только и делали, что перемывали косточки Реалье. Студенты уходили с занятий, довольные столь коротким учебным днем, а старики, охая, пили горячий чай и вспоминали молодость. Потом маг Воды, растроганный, доставал из заначки непочатую бутылку вина, и они с некромантом выпивали «по чуть-чуть». А потом опять перемывали кости Истено, но уже поменьше. Обычно после вина маги начинали ругать никчемных архитекторов, решивших уморить стареющий Совет пробежками снизу вверх. Ох, и вертелись же, наверное, в гробах эти бедняги!..
Вот и сейчас, в просторном зале со сводчатым потолком, мраморными стенами и мраморным же полом, Гуччи с Угьедой сидели и поочередно толкали друг друга острыми локтями в бок. А после долго шептали на ухо пургу, связанную конечно же с Истено и архитекторами.
Сам ректор на это внимания не обращал: он очень хорошо чувствовал, что двум старым балаболкам приходит конец, и через год-другой им точно светят деревянные ящики, обитые черным бархатом и присыпанные землей. Хотя первое время было неприятно, да… Думал даже уволить треклятых сплетников к чертовой матери! Но потом одумался: где еще таких специалистов взять? Из выпускников? Да это ж надо такой поиск начинать? Впрочем, мысли о преемниках Минорро и Ларьяно можно отложить и на потом.
Хотя бы потому, что внеочередное заседание было отведено для решения совсем другого вопроса.
– Итак, дорогие друзья, – сказал маг торжественно. – На повестке дня – выбор наказания для девушки, сбежавшей с факультета Перевертышей. Думаю, она никогда бы сюда и не вернулась, если бы не многоуважаемый Морри Файнэ, приложивший руку к скорейшему возвращению ученицы!
Совет поддержал бодро вскочившего с места мага жиденькими аплодисментами. Морри благодарно кивнул и взмахнул рукой: овации прекратились.
– Я бы хотел, Реалье, – Файнэ, черт его знает, почему, всегда обращался к ректору на «ты» и по имени, – чтобы ты выслушал меня сейчас. Элви – моя ученица. Как и любой другой декан, я хочу, чтобы с ней обращались подобающе и не давали ей невыполнимой
Морри хотел сесть, когда маг Огня Конри Монтелла поднял руку и воскликнул:
– Позвольте, Файнэ! Я хотел бы задать вам несколько вопросов!
«Перевертыш» скорчил недовольную физиономию и вопросительно посмотрел на Реалье Истено.
– Все нормально, Морри. Ты сам сказал, что провинившаяся – твоя ученица, поэтому каждый в Совете может спросить тебя про интересующие его подробности: ведь ты лучше всех нас знаком с этой… Элви.
– Ладно, Истено, – закусил губу маг. – Валяйте, Монтелла, задавайте ваш вопрос!
– Я хотел бы узнать у досточтимого Файнэ, в чем, собственно, состоит провинность девушки?
– Провинность – в прогулах: она пропустила много занятий. Очень много. Без какой-то стоящей причины.
– И какая же причина была у юной волшебницы, если вы так уверенно занесли ее в список «нестоящей»? – подал голос старый Угьеда Минорро.
– Она ездила к молодому человеку.
– Кто ее молодой человек? – это уже Гуччи Ларьяно.
Морри нахмурился: нынешнее заседание Совета больше напоминало допрос. И ему это очень не нравилось.
– Я не стану отвечать на этот вопрос.
– Почему? – тут же поинтересовался декан Природного факультета Серино Кусачко.
– В личную жизнь моих студенток не имею права лезть даже я, – с достоинством ответил «перевертыш».
– Почему? – назойливый Кусачко, похоже, знал лишь один вопрос.
Остальные маги тоже недовольно загомонили, поддерживая Серино.
– Господа, господа, успокойтесь! – призвал к порядку ректор. – Я, например, тоже, как и Морри, откровений от студентов не требую!
Совет поворчал немного и успокоился. Только Угьеда, склонившись к уху Ларьяно, что-то увлеченно шептал.
– Итак, обвинение – прогулы, причем в большом количестве. Что вы думаете насчет наказания?
Некромант, заслышав слово «наказание», резко повернул голову к ректору. Потом вскочил и громко воскликнул:
– Казнь! Пусть горит в пламени ада, гадюка!!!
– Минорро, старина, успокойтесь, – Гуччи поспешно усадил разволновавшегося старика на место. – Простите его, господа: специальность такая… нервная… Впрочем, я тоже склоняюсь к казни.
Файнэ внешне не изменился, но внутри него заклокотал гнев.
Эти бестолочи хотят казнить его ученицу за прогулы!
– Что думаешь, Морри? – ректор повернул голову к нему.
– А что я могу предложить? Естественно, миловать! – воскликнул «перевертыш».
– Вы, Кусачко?
– Миловать, – подумав, ответил «природник».
Файнэ облегченно вздохнул: Серино никогда не числился в списке его друзей, но и во враги тоже не стремился. И сейчас декан Природного факультета проявил себя с лучшей стороны…
– Что думаете вы, Монтелла?
– Казнь, – невозмутимо ответил Конри.
… но от мага Огня Морри подобного не ожидал.
Последние голос – за ректором. Что он скажет? Трое за казнь, двое – за милование. Если даже маг Воздуха согласится с Файнэ, голосов будет поровну. А значит, наказания все же не избежать.