Рыцарь с буйной фантазией
Шрифт:
– Мы тогда с Колькиными родителями в их полуторке обитали, – перебила его жена. – Да еще его сестра младшая. Ужас! Ни умыться, ни почесаться.
– Ну вот! – повысил голос муж. – Дядя Коля мне и говорит: живи, племяш, в этой квартире. Потому как Витька исчез. И хотя он здесь прописан, но ведь нет его. А на площади кто-то жить должен. Иначе пропадет квартира. Государству отойдет. Али из соседей кто позарится.
– И вы с тех пор так и живете? Уже тридцать лет?
– Почему тридцать? Лет десять всего наберется, – ответил мужчина. – Дядя Коля-то
– Да только ни на ком больше так и не женился, – снова встряла жена. – Хотя нестарый был, когда овдовел. Считайте, пятидесяти тогда не было.
– Как я прямо!
– Куда тебе до дяди Коли, – осадила его жена. – Тот здоровущий был. Чисто дуб. Мог бы и еще себе детей заделать. Возраст позволял. Да только видно было, что больно уж он свою первую жену Марусю любил. Никого после нее к себе в дом не звал.
– Ага, – подтвердил Николай. – Один дядька жил. Бобылем. Все ждал, когда Витька вернется. А тот как с поминок сгинул, так и все.
– Можно еще раз, – задумалась Инна. – Значит, этот Виктор пропал сразу же после смерти матери?
– Ага. Коль, не помнишь, а был Витька на сороковой день?
Муж уже мирно дремал, обняв банку с остатками спиртного. Но на вопрос жены откликнулся. Поднял голову с мутными, налившимися кровью глазами и внятно, с непонятной убежденностью в голосе произнес:
– Был.
После этого уронил голову обратно и снова заснул.
– Вот, – произнесла женщина. – Колька мой никогда насчет дат не ошибается. Алкоголик, верно слово, а мой день рождения всегда помнит. Значит, верно, после сорокового дня Витьку никто больше не видел.
– А отец его что говорил?
– Ничего.
– Что так? И не искал?
– Как не искать? – пожала плечами женщина. – Да вы в своем уме? Как это единственного сына да еще от любимой женщины и не искать? Дядя Коля только о том и говорил. И в милицию заявление носил. Да что толку? Никого они не нашли!
– А что сам-то старший Рожков говорил? Куда мог сын деться?
– Сначала говорил, что сын очень по матери тосковал, мог на заработки в дальние края податься, чтобы тоску развеять. Потом стал говорить, что женился, наверное, Витька в тех краях, потому и не пишет. Занят. Внуков ему растит.
– И что? От Виктора ни разу письма не пришло?
– Телеграммы приходили, – сказала женщина. – С Новым годом поздравлял. С днем рождения. На день смерти тети Маруси тоже траурная телеграмма приходила.
– В самом деле? И откуда?
– А отовсюду! Из самых разных уголков страны. Да все они без обратного адреса были.
– Как это?
– Очень просто. С почты их посылали. В адресе отправителя только почта указана. И то с юга приходили, то с севера. А потом и телеграммы приходить перестали. Дядя Коля сдавать потихоньку стал. Все ждал, ждал, да так и не дождался.
И тетка вытерла глаза кончиком своей кофты.
– А с женой Николая Сергеевича что приключилось? – спросила Инна. – Почему она умерла?
Разумеется, она знала все сама. Но ей была интересна версия родни.
– Отравили ее. Врач один отравил.
– Ой!
– Да! Да! – оживилась тетка.
Было заметно, что тема эта волнует ее до сих пор.
– Как есть отравил. Лекарства ей продавал. Да не настоящие, а подделку. Она от этой подделки и загнулась. А молодая еще была. Жить бы им с дядей Колей да жить.
И вытерев нос о все ту же многострадальную кофту, она добавила:
– По правде сказать, врач этот и есть убийца.
– Даже так?
– Да! Все наши в родне так именно и считали. Да только у милиции свой разговор на этот счет был. Где, говорят, улики, доказательства там разные? Ну, наверное, врач этот на лапу, кому надо, сунул. Дело и замяли. Дескать, нельзя точно сказать, что это лекарство именно тот врач продавал. На пачке отпечатков его пальцев не нашли. А слова дяди Коли и Витьки – это всего лишь слова были. Да и все дела.
И закончив рассказ, женщина внимательно посмотрела на Инну с Олегом.
– Ну, чего скажете? Историю нашу вы теперь знаете. Скажите, сможем мы квартирку эту в собственность получить? Конечно, прописан тут Витька, да ведь его нет. А дядя Коля сам нас просил тут пожить.
– А собственность на квартиру оформлена?
– Да.
– А завещание есть?
– Имеется. Там так и написано: коли Витька в права наследования вступить не пожелает, тогда мы наследники и хозяева.
Было видно, что чета любителей поддать горячительного была юридически совершенно не подкованна. Казалось бы, чего уж проще? Есть завещание, надо добиться, чтобы отсутствующего больше тридцати лет Виктора признали без вести пропавшим. И, следовательно, квартира перешла бы во владение этой пары.
Инна так им и сказала. За что удостоилась горячих благодарностей со стороны хозяйки. И многочисленных подробных расспросов. Инна даже замучилась объяснять дремучей бабе, что той нужно сделать, куда сходить и какие документы и бумаги подготовить.
– Зачем ты ей это советуешь? – шептал на ухо Инне Олег. – А вдруг этот Виктор еще вернется?
– После тридцати лет отсутствия? – хмыкнула Инна. – Не смеши меня. Либо он уехал так далеко, что даже о смерти отца не слышал. Либо… Либо он сам мертв. И тогда отцовская квартира ему точно без надобности.
Попутно Инна спросила, не сохранились ли фотографии семьи Рожковых. Мать, отец и сын. После недолгих поисков альбом в пыльной плюшевой обложке с эмблемой космической станции «Союз – Аполлон» в качестве украшения был извлечен из-под горы старых газет. И пожелтевшие черно-белые фотографии ворохом рассыпались на столе.
– Вот дядя Коля. Вот его жена – тетя Маруся.
Муж и жена были чудесной парой. Он высокий и в самом деле могучий, как дуб, а она тонкая и гибкая, словно ива. В лице ее, однако, просматривалось что-то печальное. Словно она знала, что ей суждено рано погибнуть от рук мерзавца. И смертью своей навсегда лишить своего мужа и сына покоя.