Рыцарь с железным клювом
Шрифт:
Он быстро развязал тесемки и стал рыться в ворохе фотоснимков в то время, как реставраторы старинной живописи Витя и Марина, археолог Ковчун, пани Ванда встали со своих мест и внимательно следили за мелькавшими в ворохе фото пальцами директора. На месте остались лишь бывший "крестоносец" да Станислав Сильвестрович, а также "петербуржцы".
– Ну вот, пожалуйста, нашел!
– выхватил Петрусь Иваныч из папки несколько фотографий и даже победно поднял их над головой.
– Только прошу всех сесть - фотоснимки пошлю по кругу. Порядок, господа, порядок!
Все неохотно уселись за стол, и Петрусь Иваныч, выждав минуту для эффекта, обращаясь преимущественно к "петербуржцам", заговорил:
– Члены замкового братства, конечно, помнят об открытии, сделанном реставраторами послевоенной поры. Для тех же, кто не знает, расскажу: когда они, желая произвести реконструкцию одного этажа северо-восточной башни, изучали галерею, то обнаружили заложенную дверь.
– Директор остановился, нарочно делая паузу, чтобы подразнить слушателей.
– Так вот, когда кирпичи были вынуты и вход освобожден, то перед вошедшими открылся небольшой зал, этакий залик, в центре которого располагался стол. И вот, представьте, реставраторы, как мне рассказывали, от страха попятились назад, потому что в этом темном помещении, освещенном лишь фонарем вошедших, они увидели сидящего за столом человека!
– Да, это истинная правда, истинная!
– вдруг воскликнул Станислав Сильвестрович, поднимая вверх, как в присяге, два сложенных пальца. А Петрусь Иваныч, недовольный тем, что его прервали на самом интересном месте, поспешил продолжить:
– Вообразите сводчатое помещение, абсолютно неосвещенное, совершенная могила, и вдруг - человек, да ещё за столом! Кого угодно страх прошибет!
Володя почувствовал, что обе его коленки начали быстро-быстро трястись, а директор рассказывал:
– Принесли побольше осветительных приборов, подошли поближе к сидящему незнакомцу, молчащему, как статуя, и увидели, что этот субъект сидит в полном рыцарском облачении. Сидит гордо так, с выпрямленной спиной, на стуле с высокой резной спинкой, а правая рука его на столе лежит, и пальцы железной рыцарской перчатки зажали ножку тяжелого серебряного кубка. Поза чрезвычайно живая!
– Господи, как страшно!
– поежилась Эльза Жоржевна.
– Как представлю себе эту картину, так мороз по коже продирает!
– Но это ещё не все, не все!
– азартно проговорил Петрусь Иваныч, наслаждавшийся произведенным на всех впечатлением.
– Обошли реставраторы сидящего, постукали по латам и решили было, что кто-то ради шутки доспех боевой за стол усадил, пустой доспех. Решили приподнять забрало, чтобы убедиться в правильности такой гипотезы, - забрало, кстати, было выковано в виде длинного такого клюва птичьего. Ну вот, подняли, а из-под забрала глянули на них пустые черные глазницы черепа! Ну, каков эффект!
– Ой, я бы в обморок от ужаса упала!
– сказала реставратор старинной живописи Марина.
– И я бы, пожалуй, тоже!
– искренне поддержала девушку Виктория Сергеевна.
А Петрусь Иваныч, находившийся на седьмом небе от испытанного удовольствия при виде реакции слушателей, сказал:
– Уверен, что кто-нибудь из реставраторов на самом деле шлепнулся на каменный пол от страха. Но потом они, конечно, поступили как профессионалы: вызвали фотографов, всю обстановку зала тщательно засняли, затем при содействии органов (в то время без этого - никуда!) доспех осторожно разобрали. Скелет, понятно, в результате этих манипуляций развалился, и кости неизвестного рыцаря были преданы земле на Плоцком фамильном кладбище, где, говорят, ещё лет десять назад можно было видеть скромный камень с номером вместо имени, дат жизни или эпитафии. Историю эту, ввиду неясности, широкой огласке предавать не стали, и историков недолго занимал вопрос, кем же был этот рыцарь, Рыцарь с железным клювом?
– Но теперь мы можем твердо ответить: замурованным являлся младший брат хозяина замка, князь Андрей!
– горячо заявил архивариус.
Но присутствующих пока мало занимало решение этой проблемы - всем хотелось поскорее взглянуть на снимки, сделанные в зале, ставшем могилой.
– А что же вы фотографии-то в руках все держите?
– капризно спросила Марина.
– Скорее покажите рыцаря вашего! А то ведь мы только слышали о нем, а видеть не приходилось.
– Пожалуйста, пожалуйста!
– тоном радушного хозяина сказал Петрусь Иваныч и стал по одной передавать снимки по кругу.
Нетерпение, с которым Володя ожидал, покуда снимки окажутся в его руках, было каким-то болезненным, острым и невыносимым. Рассказ директора словно ввел его в тот темный зал и как будто замуровал за ним вход. Володя оказался отрезанным от всего мира, настолько сильно тайна замурованного рыцаря втянула в себя все его сознание. Он сам как бы стал этим рыцарем, и теперь желание увидеть несчастного затворника, то есть сделать узником не себя, а другого человека, жившего в реальности, равнялось желанию освободиться из плена.
– Пожалуйста, смотрите, - неожиданно передали Володе и Иринке пару снимков, и мальчик буквально устремился взглядом в далекое прошлое.
Каким бы сильным ни было впечатление от рассказа директора, фотографии, однако, произвели на Володю ещё больший эффект. Вспышка фотографа осветила лишь часть зала, где находился стол с сидящим за ним мертвецом, и фигура его с тусклыми бликами на латах тонула в полумраке. Действительно, было что-то жуткое в позе этого человека, которого человеком, конечно, не стоило бы и называть. Живая поза фигуры с зажатым в руке бокалом находилась в противоречии с железным, нечеловеческим обликом рыцаря. Особенно поражал закрытый наглухо шлем с забралом в виде огромного птичьего клюва. Что-то жуткое заключалось именно в этой уродливой, нечеловеческой голове с хищным клювом, безобразным и нелепым. Фотографии были сделаны мастерски, и снимки уловили мельчайшие детали боевого доспеха - все вплоть до травленого рисунка и крошечных заклепок на латах. И ещё увидел Володя, что со шлема на оплечья рыцаря спускалась тончайшая паутина, покрывавшая фигуру едва заметным флёром и придававшая ей ещё большую таинственность или даже сказочность.
– Нет, вы знаете!
– сказала мама Володи взволнованным, слегка дрожащим голосом.
– Эти снимки просто невыносимо, больно рассматривать. Страшно становится до жути... нет, не могу.
– Ага, пронял я вас таки!
– с каким-то злорадным смешком, потирая от удовольствия руки, воскликнул Петрусь Иваныч.
– Я же говорил, почтеннейшая Виктория Сергеевна, что у меня для вас, петербуржцев, тоже кое-что отыщется! То-то ещё будет! А как же?! Замок и без тайны, без кровавой тайны!? Замок без привидений?! Это не замок!
Директор находился буквально на десятом небе от удовольствия.
– Неужели у вас и привидения есть?
– с опаской и недоверием спросила Виктория Сергеевна.
– Может быть, вот этого не надо? Уверена, что мне и фотографии ваши сниться будут долго.
А Петрусь Иваныч, глядя на маму своими прекрасными блестящими глазами, резво, совсем по-мальчишески сказал:
– Если и нет пока, то будут, будут! Ведь я директор коммерческого предприятия и уверен, что если б в Плоцком замке на самом деле появилось привидение, то я бы дал ему такую шикарную и громкую рекламу, что от загрантуристов отбою не было бы! Валюта Ниагарой к нам бы хлынула!