Рыцарь Семи Королевств (сборник)
Шрифт:
– Можем и заночевать тут, – предложил Эг.
– Перину постлать милорду?
– Мне и соломенный тюфяк подойдет, – обиделся мальчуган.
– На ночлег у нас денег не хватит.
– Почему же? У нас двадцать два гроша, да три звезды, да один олень и еще тот поцарапанный гранат, сир.
Дунк почесал за ухом.
– Олень только один? А было вроде два…
– Так вы ж палатку купили, вот и остался один.
– Если начнем прохлаждаться в гостиницах, вконец обнищаем. На их тюфяках только блох наберешься – мне, к примеру, своих хватает. Поспим лучше под звездами.
– Звезды
– Подушки – это для принцев. – Лучшего оруженосца, чем Эг, ни один рыцарь бы не пожелал, но господские замашки в нем порой-таки просыпаются. Драконова кровь, ничего не попишешь. Сам-то Дунк – нищенское отродье, так его всегда обзывали на Блошином Конце, злорадно прибавляя, что когда-нибудь его непременно повесят. – Эль и горячий ужин мы, пожалуй, себе позволим, но на постели я добрую монету не стану тратить. Нам еще паромщику платить. – В последний раз переправа в этих краях стоила всего пару медяков, но за шесть-семь лет, что прошли с тех пор, в государстве все сильно подорожало.
– Сниму сапог, и можно будет переправиться даром, – не уступал Эг.
– Можно, да не нужно. – Снимать сапог опасно: слухи поползут. Оруженосец у Дунка ведь не от природы плешивый. У Эга лиловые глаза древнего валирийца и волосы как кованое золото с нитями серебра: если регулярно не брить ему голову, он может с тем же успехом трехглавого дракона носить на груди. Времена в Вестеросе нынче опасные, и… короче, лучше не рисковать. – Еще слово про твой треклятый сапог, и я тебе так врежу по уху, что сам на тот берег перелетишь.
– Тогда уж лучше вплавь, сир. – Эг хорошо плавал, а Дунк совсем не умел. – Кто-то едет за нами, слышите?
– А то, не глухой. – Тем паче, что уже и пыль показалась. – Отряд большой, едут спешно.
– Не разбойники ли? – Эг с любопытством привстал на стременах: мальчишки все одинаковы.
– Разбойники бы скрытно ехали. Такой шум поднимают одни лишь лорды. – Дунк убедился, что меч легко выходит из ножен. – Съедем-ка лучше с дороги, лорды лордам рознь. – Поостеречься не помешает. На дорогах теперь стало опаснее, чем при добром короле Дейероне.
Они схоронились за терновым кустом, и Дунк повесил на руку щит – тяжелый, сосновый, в железном ободе. Он купил его в Каменной Септе взамен старого, который Дюймель порубил на щепки в бою, но не успел еще отдать живописцу. Поэтому вместо его собственной эмблемы, вяза и падучей звезды, на щите до сих пор красовался герб прежнего хозяина, мертвец на виселице. Зрелище не из приятных, зато щит обошелся недорого.
Вскоре на дороге показались первые всадники, два молодых лордика на быстрых конях. Тот, что на гнедом, был в открытом шлеме из позолоченной стали с тремя пышными перьями – белым, красным и золотистым. Кринет его коня украшал такой же плюмаж. Другого, вороного скакуна, нарядили в голубое с золотом. Юноши мчались вперед со смехом и криками, но третий всадник, следующий за ними, держался заметно тише. Их сопровождала большая свита: слуги, повара, грумы, латники, конные арбалетчики, а также дюжина телег с доспехами, палатками и провизией. На темно-оранжевом щите третьего рыцаря Дунк разглядел три черных замка. Этот герб был ему знаком, вот только откуда? Может, пожилой лорд с бородкой цвета соли с перцем был на турнире в Эшфорде? Или сир Арлан служил какое-то время у него в замке. Старый межевой рыцарь столько замков переменил, что Дунк и половины из них не мог припомнить.
– Эй, кто там в кустах, – крикнул внезапно лорд, придержав коня. – Выходи!
Двое стрелков немедленно взяли арбалеты на изготовку, остальные продолжили путь.
Дунк вышел, взявшись за меч, со щитом на левой руке. До пояса он был гол, лицо покрывала красная пыль, но лорд первым делом, конечно, обратил внимание на его рост.
– Мы ничего плохого не замышляли, милорд. Нас тут только двое с оруженосцем.
– Оруженосец? За рыцаря себя выдаешь?
Лорд смотрел так, словно кожу живьем сдирал. Дунк счел за лучшее убрать руку с эфеса.
– Я межевой рыцарь. Ищу себе новую службу.
– Все разбойники, которых я вешал, то же самое говорили. Твой герб может оказаться пророческим, сир… если ты и вправду рыцарь.
– Это не мой герб, милорд. Я просто не успел перекрасить щит.
– Что так? С мертвеца его снял?
– Нет, купил. – Три замка, черные на оранжевом поле… где ж он их видел раньше? – Я не разбойник.
– А шрам на щеке откуда – от кнута, что ли?
– От кинжала. Да и не ваше это дело, милорд.
– Я сам решаю, до чего мне есть дело.
Двое молодых рыцарей повернули назад посмотреть, что задержало их спутника.
– В чем дело, Гарми? – спросил всадник на вороном, с красивым, чисто выбритым лицом и черными волосами до плеч. На груди его синего с золотой оторочкой дублета был вышит золотой нитью зубчатый крест со скрипками в первой и третьей четвертях и мечами во второй и четвертой. Синие под цвет дублета глаза весело улыбались.
– Алин уже волнуется, что ты с коня упал – славный предлог, чтоб вернуться назад и не плестись у меня в хвосте!
– Кто эти воры? – осведомился всадник на гнедом скакуне.
– Не называйте нас ворами, милорд, – ощетинился Эг. – Мы вас тоже приняли за разбойников, вот и спрятались. Это сир Дункан Высокий, а я его оруженосец.
Молодые лорды обратили на его слова не больше внимания, чем на лягушачье кваканье.
– В жизни не встречал такой здоровенной орясины, – заявил рыцарь на гнедом коне, пухлощекий, с кудрями как темный мед. – Бьюсь об заклад, в нем не меньше семи футов. Вот грохоту-то будет, когда он рухнет!
Проиграешь ты свой заклад, подумал побагровевший Дунк. Эйемон, брат Эга, его измерял: до семи футов целого дюйма недостает.
– А это ваш боевой конь, сир великан? – не унимался рыцарь с плюмажем. – Его мы на мясо пустим.
– Лорд Алин часто забывает о хороших манерах, – вступился черноволосый рыцарь. – Проси у сира Дункана прощения, Алин.
– Нижайше прошу извинить меня, сир. – Пернатый рыцарь повернул коня и рысью поехал вперед.
– На свадьбу едете, сир? – спросил другой – так властно, что Дунк едва поборол искушение отвесить ему поклон.