Рыцарь снов
Шрифт:
В пятом сне нет ничего, что он мог бы использовать в качестве преимущества. Только эта панель с потайной дверью, ведущей в лабораторию. Но может ли он открыто разгуливать по милям коридоров дворца в поисках позолоченной птицы? Их может быть много, так как орел-ястреб – это герб правящей династии.
А если ночью? Но ведь в коридорах расставлены часовые. Сколько сможет он пройти? В каком направлении? Рамсей раздраженно расхаживал взад и вперед по комнате, ослабив завязки своего капюшона. Хотелось сбросить его и маску, но на это он не решался.
Мелколф, Урсвик и Бертал – Текла предупредила
По словам Гришильды, эти Просвещенные не думают об отдельных личностях. Они думают о будущем и стараются так манипулировать людьми и событиями, чтобы добиться желаемых результатов. Очевидно, Оситес считал, что устранение Каскара, которое помешает Очаллу править Уладом, очень важно. Но поддержит ли Оситес поддельного Каскара в его желании вернуться назад, в реальность, которой он принадлежит? И даже если шаман будет к нему дружественно настроен, достаточно ли у него влияния, чтобы заставить партию императрицы пойти на этот шаг?
Текла разместилась в так называемой Желтой башне. Рамсей через Кьярта легко узнал, как пройти туда от его комнаты. Ведь он в конце концов единственный родственник Теклы. И как таковой, имеет все основания искать ее. Возможно, она поможет ему решить несколько головоломок. Не помешает увидеться с ней.
Рамсей застегнул капюшон, осмотрел себя в зеркало, чтобы убедиться, что черты лица Каскара не видны. Ему казалось, что он производит мрачное впечатление в своем красном костюме, в капюшоне и маске, скрывающей большую часть лица. В голове мелькнула картина – средневековый палач, одетый точно, как он, ждет жертву.
Но в то же время Рамсей был убежден, что даже враждебно настроенная бабушка Каскара не узнает его в этом облике, и потому решился выйти. Несмотря на мрачную внешность, по обычаям этого мира он не вооружен и потому не опасен. Общепринятый короткий меч не висит у него на поясе, которым перехвачена куртка.
Под маской Рамсей чуть улыбался. Каждому миру свои особые способности. Он внимательно слушал рассказы Юрка, когда ветеран говорил об участии в кампаниях против разбойников в горах. Очевидно, ни в Уладе, ни в Олироуне карате неизвестно. Рамсей размял мышцы рук. По крайней мере у него есть тайное оружие. Он уже знал по своим опытам, проведенным в одиночестве в охотничьем доме, что знакомые приемы перешли и в его новое тело. Он только стал чуть медленнее, чуть слабее обычного. Но и это пройдет с тренировками.
Он вышел в коридор и целеустремленно двинулся по нему. Но следил не только за стражниками, которые могут преградить ему путь, но и за стенными панелями. Они были покрыты сложным рисунком из арабесок, но никакого намека на птиц. Повернув в другой коридор, который, как он знал, ведет прямо к Желтой башне, Рамсей заметил, что панели на стенах сменились неглубокими нишами, в каждой стояла небольшая статуя какого-нибудь чудовища. Все животные разные и все выглядят фантастически. Рамсею показалось, что они, как и статуэтки в его комнате, вырезаны из полудрагоценных камней, кварца и, может быть, яшмы, но он так мало знаком
В конце коридора не дверь, а арка, покрытая позолотой по гладкой красновато-коричневой поверхности. Арка выводила на лестницу. Здесь встретился первый стражник. Но Рамсей не останавливался, не замедлял хода, шел, как человек, знающий, куда идет, и не ожидающий встретить преграду.
Миновав часового и поднимаясь по лестнице, Рамсей с облегчением вздохнул. Стражник приветствовал его поднятой рукой; Рамсей после недолгого колебания ответил движением пальцев; Юрк научил его этому толкарнскому приветствию, которым обмениваются представители разных классов.
Нужно сдержать свою торопливость. В этих коридорах он кажется себе обнаженным и уязвимым. Нужно преодолеть это чувство, если он хочет найти панель с потайной дверью. Но сейчас ему больше всего хотелось увидеть Теклу.
Перед ее дверью стоял второй стражник. Рамсей надеялся, что это почетный караул, а не преграда на пути родственника из-за моря. Казалось, его надежда подтвердилась, потому что стражник приветствовал его и сам постучал в дверь.
Открыла дверь Гришильда. Увидев Рамсея, она приветствовала его и отстранилась, пропуская внутрь. Но на лице ее было странное выражение; Рамсей не понял его, но решил, что лучше проявлять осторожность.
Перед тем самым длинным диваном, на котором Рамсей получил свой первый урок языка, стояла Текла. Лицом к ней – Бертал; великолепие его наряда казалось кричащим по сравнению со спокойной элегантностью Теклы и вкусом, с которым была обставлена комната.
– А, родственник! – улыбнулась Текла. Рамсей мог быть единственным человеком в Ломе, кого она желала увидеть. – Какая удача, что ты пришел сейчас, Арлут. Принц Бертал, это мой кровный родственник из Толкарна, глава Дома Ольятта. Арлут, это принц Бертал.
Юрк хорошо вышколил Рамсея. Ни один глава дома Толкарна не сочтет имперского принца, пусть самого наследника престола, выше себя – только равным. И Рамсей ответил приветствием, чуть более заметным, чем стражнику. Он точно исполнил то, чему научил его Юрк.
Бертал нахмурился. Текла, несмотря на серьезное выражение лица, смеющимися глазами наблюдала за ними. Рамсей решил, что она забавляется реакцией принца на такую небрежную фамильярность. Бертал с таким редко встречался.
– Приветствуем тебя, глава Дома. – Голос Бертала звучал холодно. Рамсей заметил, что он уже пользуется императорским «мы», хотя еще не провозглашен императором. – Очень удачно, что ты прибыл вовремя и можешь служить родственником-свидетелем при обручении леди герцогини Теклы.
– Родственник должен стоять рядом в таком деле, – осторожно ответил Рамсей, стараясь не выдать себя акцентом или неумелым произношением слова.
– Именно так. – Бертал откровенно изучал его. – Леди сказала, что ты недавно прибыл из Толкарна.
– Да. – Рамсей пытался отвечать как можно короче.
– Тебе повезло, глава Дома, что ты нашел корабль. Мало кто пускается в наши дни в западные моря.
Рамсей понял, что тот проверяет его.
– Мало. Но кое-кто все же плавает за морской костью и золотом. Когда речь идет о прибыли, купцы смелеют. Чем меньше кораблей, тем выше цены на рынках Олироуна.