Рыцарь Теней
Шрифт:
Борель вновь взглянул на меня.
– Эта история запутанная с самого начала, – сказал я. – Мне кажется, идет поединок между Силами – Логрусом и Образом. Амбер и Двор, возможно, вторичны. Понимаешь…
– Чушь! – перебил он, вытаскивая клинок. – Ты нарочно выдумываешь на ходу, чтоб оттянуть наш поединок.
Я переложил кинжал в левую руку, а правой вытащил Грейсвандир.
– Ну и черт с тобой! – вскричал я. – Подойди и возьми!
Тяжелая рука опустилась мне на плечо, придавила и одновременно крутанула
– Ты похож на Эрика или на Корвина, – сказал мягкий знакомый голос, – хоть я тебя и не знаю. Но на тебе – Самоцвет, а значит, ты – слишком важная особа, чтобы рисковать жизнью в мелкой потасовке.
Я перестал катиться и повернул голову. Это был Бенедикт – Бенедикт, обе руки котороо были на месте.
– Я – Мерлин, сын Корвина, – сказал я. – А это – мастер фехтования из Двора Хаоса.
– Ты, похоже, на задании, Мерлин. Вот и ступай себе, – велел Бенедикт.
Острие клинка Бореля замерло в десяти дюймах от моего горла.
– Никуда ты не пойдешь, – заявил он, – тем более с этим камнем.
Клинок Бенедикта беззвучно покинул ножны и отбил оружие Бореля в сторону.
– Я сказал, ступай, Мерлин!
Я вскочил на ноги, отпрыгнул подальше от Бореля и осторожно обошел дуэлянтов.
– Если ты его убьешь, – сказал Юрт, – он со временем материализуется снова.
– Любопытно, – сказал Бенедикт, отбивая выпад и отступая на полшага. – И как скоро это время настанет?
– Через несколько часов.
– А сколько вам нужно, чтобы закончить то, чем вы там заняты?
Юрт взглянул на меня.
– Не знаю, – отвечал я.
Бенедикт парировал необычным легким движением, как-то странно шаркнул ногой вперед и атаковал. От рубашки Бореля отлетела пуговица.
– В таком случае я чуть-чуть затяну поединок, – сказал Бенедикт. – Удачи, малыш.
Он быстро отсалютовал. В это мгновение Борель перешел в нападение. Бенедикт применил итальянскую шестую, так что оба клинка отошли вбок, шагнул вперед и левой рукой ущипнул противника за нос. Потом оттолкнул его от себя, отпрыгнул на шаг и улыбнулся.
– Сколько вы обычно берете за урок? – долетел нам в спину его голос.
– Интересно, много времени надо Силе, чтобы материализовать призрака? – сказал Юрт, пока мы трусили к скальной громаде, в которую ныряла дорога.
– Несколько часов на одного только Бореля, – сказал я. – Если я не ошибаюсь и Логрусу действительно позарез нужен Камень, он бы, коли мог, прислал целую армию призраков. Теперь я убежден, что обеим Силам очень трудно сюда проникнуть. Подозреваю, что они просачиваются в виде слабых ручейков энергии. Будь это иначе, мне бы так далеко не забраться.
Юрт протянул было руку потрогать Камень, передумал и отдернул.
– Похоже, ты теперь
– Сдается мне, ты тоже. Если, конечно, ты не намерен в последнюю секунду всадить мне нож в спину.
Он хихикнул и тут же добавил:
– Не смешно. Мне придется быть с тобой заодно. Теперь я вижу, что Логрус создал меня орудием и выбросил бы на свалку, как только я отработал бы свое. Думаю, если бы не твое переливание, я бы давно растаял. Поэтому, хочешь не хочешь, я с тобой, и твоей спине ничего не грозит.
Мы бежали по прямой тропе и уже видели ее конец. Юрт некоторое время молчал, потом спросил:
– А что в ней такого, в этой твоей побрякушке? Зачем она Логрусу?
– Это – Камень Правосудия. Говорят, он старше самого Образа и послужил инструментом его создания.
– Как по-твоему, почему он так легко отыскался, можно сказать, сам пошел тебе в руки?
– Понятия не имею, – отвечал я. – Если чего надумаешь, скажи мне, я охотно выслушаю.
Вскоре мы оказались у места, где тропа уходила в полную тьму. Мы остановились и попытались хоть что-нибудь разглядеть.
– Никакой таблички, – сказал я, осматривая скалу по сторонам и сверху от входа.
Юрт взглянул удивленно:
– Знаешь, Мерлин, у тебя всегда было извращенное чувство юмора. Ну кто вешает таблички в таких местах?
– Кто-нибудь с извращенным чувством юмора, – отвечал я. – Не один же я такой.
– Ладно, чего стоять, пошли, – сказал Юрт, вновь поворачиваясь к пещере.
Над темным провалом зажглась красная табличка «Выход». Юрт с минуту смотрел на нее, потом медленно покачал головой. Мы вошли.
Коридор вилял, и это меня немного удивляло. Пока все, что мы встречали в этой стране, было явно искусственным, и я ожидал увидеть штольню с гладкими стенами, а в ней – прямой, как по линейке прочерченный путь. Однако в действительности это больше походило на природную пещеру – сталактиты, сталагмиты, колонны и озерца.
Камень бросал зловещие отблески на все, что я останавливался рассмотреть.
– А ты умеешь им пользоваться? – спросил Юрт.
Я вспомнил отцовский рассказ.
– Думаю, сумею, когда время придет, – проговорил я, поднимая Камень к глазам. Секунду я смотрел на него, потом отпустил цепочку. Сейчас меня больше занимал не Самоцвет, а дорога.
Я вертел головою по сторонам, пока мы шли из сырого грота в просторный, словно собор, каменный зал, по узким переходам, вдоль высохших водопадов. Что-то это напоминало, только я не мог сообразить что.
– Ничего не кажется знакомым?
– Мне – нет, – отозвался Юрт.
Мы пошли дальше и миновали естественную нишу с тремя человеческими скелетами. Я поделился своими соображениями: впервые с начала путешествия появились, если можно так выразиться, настоящие признаки жизни.