Рыцарь в клетке
Шрифт:
— Ариста, как мы разместим, накормим и убережем несколько тысяч студентов?! — стенала она, схватившись за голову, — Это катастрофа! Мы не потянем!
— Успокойся, дорогая, — попробовал утешить её я, — У нас еще преподавательский состав будет, а еще весь клан Ирукаи…
— Ирукаи? КИЦУНЕ??? — возопила девушка, глядя на меня квадратными глазами, — Ты что, не знаешь, что долина Камикочи — родина для восьми кланов тануки?! Больших, очень больших кланов!
— Скольки?! — тут уже я принялся делать большие глаза. Енотов я очень не любил.
Рейко
— Мы обреченыыы! — простонала Рейко, шлёпаясь попой на пол и сгребая не возражающую Момо как плюшевую игрушку.
— Рейко… — через несколько минут позвал я.
— А?
— Ты в самом деле думаешь, что после всего произошедшего это — проблемы?
Из-за кошачьего уха Момо показался большой серый глаз, который тут же хитро прищурился.
— Нет, — наконец призналась моя жена, — Но пострадать на публику — хочется!
— Раньше ты казалась серьезнее, — пожаловался я ей.
— Так я готовилась стать главой рода!
Вот и весь сказ. Нравится тебе девушка за свою серьезность, основательность, трезвый взгляд на мир и прекрасное образование, а как добьешься, чтобы она вышла за тебя замуж, так раз — и всё это исчезает, оставляя после себя лишь хулиганку, склонную к театральным поступкам.
За озвученное мнение я был слегка бит по не травмированным частям тела, а потом зацелован в знак примирения. Вновь усевшаяся мне на колени Рейко поерзала, устраиваясь поудобнее, а затем пихнула меня плечом:
— Ариста, нам неделю лететь.
— Мм?
— Ты обещал рассказать. Про себя. Про всё.
— Точно, — спохватился я, — Посторонних тут нет? Куда рыжую дели?
— Праудмур-сан плачет в трюмном отсеке, — еле слышно доложила Момо, тоже устраиваясь поближе, — Посторонних… нет.
— Хорошо.
Камилла принесла мне кофе, Эдна принесла поднос с печеньем и закусками, мы устроились поудобнее — я на том же валашском стуле, а девушки расстелили для себя пару невесть откуда взявшихся ковров. Отхлебнув кофе и закурив сигарету, я помолчал пару секунд, а потом приступил к истории:
— Когда-то, давным-давно, несколько благородных семей выявили у себя особенные дары…
***
Огромный и слегка неуклюжий дирижабль летел на северо-запад архипелага, известного как Япония. На его борту новоявленный японский аристократ с английскими корнями рассказывал своей жене и телохранительнице странную и весьма загадочную историю о появлении и становлении Древних — хранителей и контролеров этого мира. Они втроем теперь принадлежали к этому весьма закрытому и таинственному сословию, как соединенные узами брака и клятвами верности.
Их ждет новый дом — большая и живописная горная долина, населенная людьми и Иными. Через несколько дней они высадятся там, начнут знакомиться с новыми поддаными, обживаться, готовиться к новым свершениям и приключениям, ну а пока — они будут отдыхать всю эту прекрасную, бесконечно спокойную и чудесно однообразную неделю полёта.
Единственной, кому будет грустно и нехорошо, будет Регина Праудмур, юная рыжая особа 25-ти лет, отвергнутая своей давней безответной любовью, сосланная на край земли своим безжалостным кумиром. Она будет лежать в тишине трюма и тихо плакать, разговаривая сама с собой, жалуясь вездесущей пустоте на несправедливость судьбы.
Но её одинокое несчастное состояние долго не продлится, потому что по несчастливой случайности Регина заберет с собой в трюм в качестве импровизированной подушки одну весьма мягкую и необычайно удобную кожаную сумку, которую вскоре будут искать… всё, кто присутствует на борту. За исключением спящей в трюме девушки.
…сумку, куда госпожа Рейко Эмберхарт заботливо сложила все найденные ей в кабинете лорда Алистера контрацептивы.
Эпилог
— Ямимори, прекрати.
Слова, невесомым дыханием выскользнувшие изо рта, пронеслись по кабинету, обрушившись многотонной тяжестью на плечи верного слуги. Похожий на обычного японского клерка, измотанного однообразной работой и сварливой женой, человек тут же пал на колени, склоняя голову в низком поклоне. Но при этом…
— Господин!
…в его восклицании подчинение было густо смешано с возмущением.
— Мы… ошиблись. Не стоило идти на поводу у глав родов, — прошептал Таканобу Кейджи, закрывая ладонями лицо. За прошедший год правитель, чей возраст едва приблизился к пятидесяти годам, стал выглядеть на все восемьдесят. Глубокие морщины, редкие и нерегулярные часы сна, тысячи дел, раздёргивающих внимание, и политика, политика, политика…
Приступ малодушия императора был наигранным, о чем он сам прекрасно знал, и о чем догадывался не разгибающийся Ямимори. Баланс сил в империи был сложной системой сдержек и компромиссов — аристократы, владеющие большей частью производящих пищу и ткань хабитатов, боялись конкуренции со стороны Большой Земли. Они ратовали за возвращение политики изоляционизма, за строгий контроль приезжающих гостей, за ограничения экспорта товаров и услуг. Часть из них прекрасно понимала необходимость информационного и товарного обмена, понимая, каковы могут быть последствия, но…