Рыцарь золотого веера
Шрифт:
Девушка уже надела мягкие тапочки на Тадатуне и теперь проделала то же самое с Уиллом, коснувшись его ног самыми нежными и чудесными руками, какие он мог только вообразить. Ни одним движением она не показала, насколько это было неприятно – во всяком случае, для обоняния, – ведь башмаки не покидали его ног уже недели три.
Тадатуне уже снял нагрудный панцирь. Оказалось, что под ним находится одеяние, сходное с кимоно его менее выдающихся сограждан. Отличалось оно только великолепным качеством и замечательным густо-красным цветом. Он снял шлем
– Идите, девушка проводит вас.
Она подняла голову и очаровательно улыбнулась. О Марло, Марло, встань из своей могилы и приди мне на помощь, подумал Уилл. Увидел он безукоризненный овал лица с толстым слоем белил, нежно-розовые круги на щеках. Краска, казалось, подчёркивает каждую черту: прямой нос, маленький, но прекрасно очерченный рот, немного тонковатые губы и выше всего – узкий лоб, обрамлённый пышными чёрными волосами. Дальше – глаза, чёрные, бездонные, неудержимо влекущие. Ещё дальше…? Халат скрывал всё остальное, но округлость шеи, грация маленьких рук и ног, показавшихся из-под одежды при поклоне, обещали многое.
– Боже, какое видение, – пробормотал Уилл по-голландски.
– Действительно, Уилл, – согласился Мельхиор. – Эта девушка, надеюсь, накормит и напоит нас. Иначе я сейчас потеряю сознание.
Уилл передал просьбу Тадатуне.
– Конечно, – сказал тот. – Как только вы пройдёте омовение.
– Омовение? – изумился Уилл. – Уверяю вас, сэр, как бы мы ни были грязны, это несравненно менее важно, чем пустота наших желудков.
Тадатуне отрицательно покачал головой, все ещё слегка улыбаясь.
– Все вы, пришедшие из-за моря, одинаковы, Уилл Адамс. Сразу превращаетесь в варваров при виде пищи. Но ни один человек не может есть, не смыв с себя грязь. Девушка позаботится о вас.
Уилл вздохнул. Выбора, похоже, не было.
– А как её имя, господин Тадатуне?
– Её имя? О, это дочь Магоме Кагею. Её зовут Магоме Сикибу.
Глава 2.
Лучше нам не нарушать обычаев этой страны, Мельхиор, – решил Уилл. – Ведите нас, мисс Магоме.
Девушка взглянула на хатамото, который произнёс несколько слов по-японски. Улыбнувшись, она поднялась на ноги, спрятав руки в широких рукавах халата. Жестом она пригласила следовать за ней, и Уилл понял, что гостиница хотя и узкая, но вовсе не такая маленькая. Она уходила в глубь двора на неопределённое расстояние. Девушка бесшумно шагала по коридору, по правую руку которого находился ряд маленьких комнат – таких же странных, как и сам дом. Ни в одной из них не было видно мебели, за исключением циновок на полу.
Миновав несколько таких комнат, Магоме Сикибу остановилась у закрытой двери и произнесла что-то. Голос её, высокий и очаровательно мелодичный, прозвучал на удивление громко. Дверь открылась, и их встретили ещё две молодые девушки, склонившиеся почти до земли. Они оказались в задней части гостиницы, выходившей в маленький садик, окружённый белой стеной. Здесь не было подстриженных кустов и цветочных клумб, как на родине. Ряд аккуратных кустиков был разделён узкой дорожкой из гладких округлых камней; дальше, в углу, росло несколько крошечных деревьев, неизвестных Уиллу.
И всё же было очевидно, что сад требует скрупулёзного ухода и получает его. Следуя через кусты за своими тремя провожатыми, Уилл заметил, что деревья посажены на искусно сделанном возвышении в дальнем углу сада. Хотя это возвышение едва имело двенадцать футов в поперечнике, оно было спланировано как самый настоящий парк – с крохотной моделью домика, примостившегося среди деревьев на берегу ручья, впадавшего в крохотный пруд в центре.
– Какая красота, – произнёс Мельхиор. – Правда, Уилл, я поражаюсь фортуне, приведшей нас сюда.
Да, красота. И всё же Уилл настолько привык быть настороже и ожидать опасности в любой ситуации, что и сейчас не мог отделаться от чувства, будто за каждым кустом скрывается что-то враждебное.
Они дошли до конца дорожки и упёрлись в два низких и маленьких помещения, похожих на сарайчики. Одна из девушек открыла правую дверь.
Уилл взглянул на Мельхиора.
– Что ж, если уж мы зашли так далеко, можно и посмотреть, что за омовение они нам приготовили. Похоже, мы не получим еды, пока не подчинимся их законам.
Нагнув голову, он шагнул внутрь. Потолок был слишком низок, чтобы выпрямиться в полный рост, но комната оказалась довольно просторной и полной горячего пара. Впечатление было такое, будто шагнул внутрь раскалённой печи: пар поднимался прямо из-под пола, сделанного из деревянных планок; они находились на некотором расстоянии друг от друга, так что пол скорее напоминал решётку. Под ним была глубокая траншея, вырытая в земле. В дальнем конце комнаты над полом поднимался огромный дымящийся чан с водой, куда могли бы поместиться сразу несколько человек. Коснувшись его плечом, рядом встал Мельхиор. К их изумлению, три девушки вошли вслед за ними и закрыли дверь. – Это же неприлично, – прошептал Мельхиор. – Мне это не нравится.
Уилл увидел, как Магоме Сикибу подошла к чану и опустила в него руку. Попробовав воду, она стряхнула капли с пальцев и, улыбнувшись, склонилась в поклоне. Взглянув на их одежду, она произнесла что-то по-японски.
– Похоже, нам придётся залезть в один чан, Уилл, – сказал Мельхиор.
– По-моему, вода вполне тёплая. Да и не мешало бы нам искупаться. – Уилл, в свою очередь, поклонился с улыбкой на лице. Выпрямившись, он двинулся к двери, чтобы выпустить своих провожатых, но с удивлением обнаружил, что она заперта. Одна из девушек возникла перед ним, улыбаясь, как и её хозяйка, и вознамерилась снять с него рубашку.