Рыцарь
Шрифт:
Врег, похоже, особенно беспокоился, что Сурли мог служить обманным манёвром или явиться сюда чисто для разведки. Он и Балидор не хотели, чтобы Сурли использовал мою связь с Лао Ху, чтобы собрать любого рода информацию, особенно обо мне и Ревике.
Опять-таки, звучит совершенно логично.
Проблема в том, что я не могла отделаться от чувства, что я уже знала — Сурли пришёл сюда не поэтому.
Тем временем, Сурли настаивал, что не станет говорить ни с кем кроме меня.
Он также был достаточно способным, чтобы отгородиться от них даже в ошейнике. Они пока не пытались накачивать его наркотиками или подсаживать на вайры, но я беспокоилась,
Однако Сурли не будет одним из таких видящих.
С самого первого часа, когда они подключили Ревика, Сурли предельно ясно дал понять, что он в особенности не станет говорить с Прославленным Мечом, которого он убеждённо считал каким-то врагом государства — хотя какого именно государства, мне не было понятно.
Какими бы ни были его мотивы, я понимала, что несколько их сессий вместе разозлили и Ревика, хотя он пытался скрыть это от меня. Кроме того, записи и транскрипции этих сессий были единственными, которые мне не показывали. Судя по тем записям сессий, которые я всё же послушала, Сурли с наибольшим уважением относился к Балидору, но и ему мало что говорил.
«Просто позвольте мне поговорить с ним», — возразила я, наверное, в десятый раз за день.
В этот раз я обратилась к Врегу.
«Нет, — последовал мгновенный ответ. После небольшой паузы, в течение которой Врег, должно быть, всё ещё чувствовал меня или, возможно, консультировался с другими, он добавил: — Адипан согласен, принцесса. Ещё сорок восемь часов, затем мы пересмотрим ситуацию».
Я прикусила губу, раздражаясь, что он упомянул Балидора, а не Ревика.
Это должно быть связано с Дитрини, как минимум отчасти.
«Ты права, — сказал Врег. — Но лишь отчасти. Твой друг Сурли нам ничего не говорит, это-то и подозрительно. Причины, которые он называет, неубедительны».
«А именно?»
«Он хочет заверений, что здесь ты всё ещё за главную, — перебил Ревик, и его тон говорил о том, что он слушал. — Он беспокоится, что услышав эту информацию, я буду действовать без твоего согласия, Элли, — в его голосе звучало ещё больше раздражения, когда он добавил: — И ты была права по поводу меня. Мое участие в прямых допросах, похоже, рушит весь процесс».
«Просто позволь мне поговорить с ним, — сказала я, в этот раз обращаясь к Ревику. — Всё будет хорошо. Клянусь. Я не могу сказать тебе, откуда я знаю это, но…»
В этот раз заговорил Балидор.
«Совершенно исключено, Высокочтимый Мост. Мы не можем пустить тебя одну к нему, — я буквально чувствовала, как он посмотрел на Ревика, и его мысли сделались более раздражёнными. — У этого Сурли явно есть нерешённые… проблемы. С тобой, имею в виду».
«И со мной», — добавил Ревик, и в его мысленном голосе всё ещё звучала досада.
«Нет, — послала я резко, качая головой. Когда я сказала это, моя решительность усилилась, и я поняла, что приняла решение. — Нет, чёрт подери. Для меня это неприемлемо. До сих пор я не включала босса, но если вы рассуждаете так, тогда, боюсь, мне придётся настоять. А значит, это уже не просьба. Это приказ».
Услышав воцарившееся молчание, я нахмурилась.
Я сделала свои мысли нейтральными, лишёнными эмоций.
«Ваша оценка риска ошибочна. С моей точки зрения, это показывает неправильное понимание цели. Сурли не зафиксировался. Вы неприемлемым образом переносите на него своё беспокойство из-за Дитрини. Он просто не доверяет вам, парни».
Я фыркнула, и мои мысли сделались чуть менее бесцветными.
«Чёрт, да он не знает вас, парни. У него нет оснований доверять вам по тем же причинам, по каким у вас нет оснований доверять ему. Более того, учитывая его впечатление о нашем с Ревиком браке — а это впечатление тоже ошибочно, между прочим — его опасения, что я уже не за главную, кажутся мне очень даже правдоподобными. И тот факт, что меня не пускают поговорить с ним после того, как я сказала, что поговорю с ним, только подкрепляет это впечатление».
«Хочешь сказать, ты доверяешь ему?» — настороженно спросил Врег.
«Я говорю, что у меня больше причин доверять ему, чем у вас, и наоборот. Это как минимум сделает разговор не таким враждебным».
Воцарилась очередная пауза, и она продлилась дольше.
«Никто и не говорил, что он зафиксировался, Элли», — послал Ревик.
Он также приглушил свой тон, но я ощущала в его словах напряжение.
Закусив губу, я заставила себя промолчать.
«Элли», — разум Ревика сменил тон. Пространство вокруг меня тоже изменилось, и я осознала, что его слова доносятся до меня через защищённое пространство, лишённое остальных. Вокруг нас быстро сформировался щит, и я почувствовала себя почти наедине с ним.
«Элли, — послал он. — Что такое, детка? Что не так?»
Мягкость его света омыла меня, мгновенно растворив худшие вспышки моей тревоги. Это также заставило меня сильнее открыть свой свет — как минимум из-за облегчения.
В чём бы ни заключалась моя проблема в данный момент, Ревик в этом не виноват.
«Что-то происходит, — послала я, подбирая как можно более точные слова. — Я не знаю, что именно, но чувствую это. Он здесь действительно для того, чтобы предупредить нас о чём-то, а мы тратим время впустую, Ревик. Я пыталась сделать это так, как хочешь ты, Балидор и Врег, но это не работает. Сейчас вы теряете позиции, и мы не можем позволить себе потерять ещё больше, — я поколебалась, затем просто сказала: — Тебе нужно позволить мне поговорить с ним. Я серьёзно по поводу приказа».