Рыцари пречистой девы
Шрифт:
В воздухе замелькали комья земли – Слуга амулета, работающий в сто раз быстрее человека, выполнил приказ за девять с половиной секунд. Креол тем временем начертил на земле круг, украсив его положенными символами.
– Дай-ка мне какой-нибудь кусок трупа, – приказал он.
Ванесса брезгливо поморщилась, но все же отломила у мертвеца фалангу пальца, предварительно надев перчатки. За полтораста лет от трупа не осталось ничего, кроме скелета с высохшими лоскутьями мышц и кожи, но выглядел он все равно неприятно. Хорошо, что ей довелось полгода проработать в морге – там приходилось
– Я вызываю и заклинаю тебя, дух, приди и говори со мной! – прогремел голос мага. – Твоим именем – Хмо Дуа, твоей костью, своей властью спирита и некроманта я вызываю и заклинаю тебя, дух!
Над магическим кругом появился полупрозрачный силуэт изможденного аскета в рясе. Как известно, призрак появляется в той одежде, которую носил незадолго до смерти.
– Ты Хмо Дуа? – уточнила Ванесса.
– Я был Хмо Дуа, я был человеком… – зачем-то сказал призрак. – Теперь я дух, я дух, я дуновенье ветра в ветвях древес… Отпусти меня, прекрасное виденье, сжалься над несчастным, витающим меж миров без надежд на перерожденье…
– Да ты поэт… – хмыкнула Вон. – Хотя паршивый. Сударь Дуа, будьте добры, ответьте на простой вопрос, а потом можете снова быть свободны, как ветер. Кому вы отдали часть Священного Ключа, принадлежащую вам при жизни?
Призрак тупо пялился на нее и молчал.
– Отвечай на ее вопрос, дух! – приказал маг.
– Повинуюсь, – неохотно скривился тот. – Я передал ее брату Бребороку, монаху этого монастыря.
– Бреборок… Бреборок… – начала осматривать близлежащие могилы Ванесса, как только дух испарился. Ей показалось вполне логичным, что этот монах тоже лежит где-нибудь здесь – как-никак, прошло сто семьдесят лет.
– Сейчас найдем… – пообещал Креол, включая магическое зеркало. – Покажи мне монаха Бреборока!
Тарелка моргнула и в ней отразилось… правильно, очередная могила. Только кладбище было совсем другим – чистеньким, опрятным, засаженным травкой и цветочками. Неподалеку начиналась небольшая деревенька, а чуть левее виднелась река.
– О Двуглавый Топор, за что мне это? – бессильно покачал головой маг. – Ну почему им обязательно нужно создавать мне дополнительные сложности?! Ну вот где это находится?!
– Может, лод Гвэйдеон знает, – с некоторым сомнением предположила Ванесса. Уверенности не было – деревня не выглядела какой-то особенной. Генерал Ордена, конечно, избороздил Каабар вдоль и поперек, но даже он не может знать все его уголки. Виллу Кобука он ведь не смог опознать. – Слушай, а может еще раз посмотришь на этого вора? Вдруг он куда-нибудь переместился?
– Да я и так каждый день проверяю, – буркнул Креол, но все же выполнил просьбу.
В данный момент Алесто Кобук находился в небольшом саду, примыкающем к вилле. Он аккуратно рыхлил мотыгой землю вокруг молодого персикового дерева и выглядел вполне довольным жизнью. Сейчас он напоминал уже не Антонио Бандераса, а скорее дона Корлеоне в конце фильма, когда тот возится в саду и радуется выходу на пенсию.
Лод Гвэйдеон деревню не узнал. Он только развел руками и сказал, что одно может сказать твердо – судя по архитектуре, это где-то в Грэндиши или Хитченвале. Или, возможно,
Пришлось Ванессе снова брать все в свои руки и вспоминать полицейский опыт. После непродолжительной беседы с игуменом, очередной выдумки и еще одного «пожертвования» святой отец проводил леди маркизу и сопровождающих ее лиц в архив и передал с рук на руки брату Сеймзу – монастырскому архивариусу.
У этого крохотного старичка имелась одна чрезвычайно редкая особенность – он носил очки. На Каабаре их изобрели еще восемьдесят лет назад, но они пока что оставались большой редкостью из-за недостаточно качественных линз, производимых не из стекла, а из хрусталя, полного отсутствия окулистов и методов, с помощью которых можно было бы определить уровень зрения. К тому же до такой простой вещи, как оправа, каабарские умельцы не додумались, и линзы крепились простыми веревочками. Большинство тех, кто носил это приспособление, использовал его не по необходимости, а для фасона, чтобы казаться ученым. Еще кое-где использовали монокли.
– Во-от оно, – дрожащим голосом пробормотал архивариус, снимая с полки изрядно пропылившийся том. Он открыл его посередине и начал водить пальцем по корявым строчкам, написанным его предшественниками. – Прошу присмотреться, сударыня, это ли есть то, что искать вы?
Несмотря на всю свою ученость, на шумерском брат Сеймз говорил крайне неумело. К тому же у него явно давно начался маразм. Достаточно было того факта, что он называл Ванессу «сударыней» – на Каабаре это обращение применялось только к простолюдинам. Назвать так благородную леди было вопиющей фамильярностью, граничащей с хамством.
– Во-от… – проблеял он, чуть ли не клюя носом ветхие страницы. – Брат Бреборок, да… есть так, да… о? Простите, сударыня, а вы кто?
– Дай сюда, – Ванесса отобрала у замшелого пня его сокровище и передала Креолу – когда дело касалось старых фолиантов, он кому угодно мог дать сто очков вперед.
– Кажется, здесь книга только что быть? – задумчиво посмотрел на свои руки архивариус. – Обронил, что ли?
Маг стремительно листал почти истлевшие страницы, успевая попутно читать все сверху донизу. Креол с легкостью мог прочесть до пяти тысяч слов в минуту. Прочесть и понять, что самое главное!
– Нашел! – довольно воскликнул он. – Брат Бреборок, родившийся в 1623 году… надеюсь, он прожил долгую жизнь – чем меньше у этой части было хозяев, тем быстрее мы дойдем до конца… Так вот, брат Бреборок в 1667 году был назначен миссионером и отправлен в Грэндиши, дабы проповедовать слово Пречистой Девы среди диких язычников…
– Ну, не то чтобы язычников… – не согласился лод Гвэйдеон. – В корне неверное наименование. Действительно, в семнадцатом веке в поселениях Грэндиши и Мейсера начало распространяться немного… другое толкование Астаро, но различия были совсем ничтожны… И продлилось это совсем недолго – как только разошлись слухи о зародившейся ереси, те места буквально залил поток монахов-миссионеров, жриц-проповедниц и экзорцистов. Последние действовали особенно отвратительными методами – на юге Мейсера бывало так, что ночью становилось светло, как днем. Всюду горели костры…