Рыцари Преисподней
Шрифт:
— Ты когда-нибудь слышал выражение «мыть посуду»? — спросила я, скрестив руки.
С лицом в стиле «вообще без разницы», отец пожал плечами.
— Я мою посуду тогда, когда считаю нужным. В моей жизни есть вещи поважнее.
Я не удержалась от сарказма.
— Да, ты что? Не думала, что есть что-то важнее посуды.
С полной уверенностью могу сказать, что уголок его губ дрогнул, и это очень удивило меня. Я представила, каким он был красавчиком в свое время. У меня даже не было сомнений. И теперь, будучи в зрелом возрасте, он определенно все еще привлекает внимание женщин. Должно
— И в этой связи хотелось бы спросить, у тебя найдется что-нибудь съестное?
Он пренебрежительно взмахнул рукой и приземлился на диван.
— Ты ведь уже знаешь, что ничего нет. Я не готовлю и не хожу за продуктами. Для этого существует готовая еда на вынос. К тому же, большую часть времени я провожу в лагере. Если голодна, тогда позаботься о себе сама. Я уверен, что ты знаешь, как решить эту проблему.
— Джексон, чтобы приготовить, мне нужны деньги. Ты ведь мой отец и все, что…
Он ухмыльнулся так, словно все происходящее забавляло его.
— Если ты хочешь быть моей дочерью, тогда поступай как все дочери – заслужи это. Если тебе нужны деньги – иди и зарабатывай. Если ты хочешь, чтобы я купил тебе продукты, тогда я должен почувствовать, что ты заслуживаешь этого. Здесь не прогулка по парку, принцесса. Ничего не приходит даром, тебе придется это уяснить.
Я подошла ближе, чувствуя, как зарождающаяся ярость заставляет мою кровь закипать.
— Ты решил, что я не могу о себе позаботиться? Думаешь, я не знаю, как заработать? Ты уже знаешь, как я жила! Мне ничего не давалось легко, ни единой гребанной капли! Я потом и кровью заплатила за каждую крошку, что попадала мне в рот, ты, ничтожество!
Джексон ошарашенно уставился на меня. Ему потребовалось какое-то время, чтобы вернуть на место каменное выражение лица.
— Я понимаю, что у тебя была тяжелая жизнь. Я понимаю, что у тебя есть свои обиды и жажда возмездия, и ты делаешь все, чтобы выжить. Я понимаю, что ты здесь временно, и не собираешься жить со мной, однако не думай, что ты можешь приходить в мой дом и разговаривать со мной в таком тоне, иначе я надеру тебе задницу, ясно?
Я вздрогнула, затем приняла позу «руки в боки». Он не должен был так реагировать из-за такой мелочи, да и я стою здесь и наезжаю на человека, единственного, кто принял меня и, кто может защитить меня.
— Если ты будешь так общаться со мной, я тоже не буду молчать. Не нужна тебе? Тогда зачем предложил остаться? Я найду другое место, и уж поверь, как-нибудь справлюсь, если уж для тебя это такая глобальная проблема, — заявила я, указывая на себя и на помещение в целом. — Просто скажи, и я немедленно соберу свои пожитки и свалю. Ты мне тоже не нужен, как и я тебе!
Я сделала стремительный выпад вперед, хватая рюкзак, но Джексон меня опередил. Он резко встал и поймал меня за руку, я даже не успела моргнуть. Отец подтянул меня ближе к себе, его глаза пылали от злости.
— Девочка, — его голос был жестким и суровым, — пусть ты моя дочь и у тебя была тяжелая жизнь, но я еще раз повторяю, это не дает тебе права так себя вести. Еще раз посмеешь, и мне придется
Сглотнув, я сдержала слезы, которые рьяно просились наружу. Я вырвала руку и сказала:
— Я знаю, что не желанный гость. Вижу, что тебя раздражает мое вторжение в твою жизнь. Но, думаешь, это нравится мне, и я мечтала об этом? Хочешь проучить меня? Давай, вперед! Мне не привыкать. Хочешь, чтобы я ушла – скажи прямо, Джексон! И я уйду! Я покину это место и пойду своей дорогой, как и всегда! Пусть так, как умею, не важно. Я сделаю все, что нужно! Выживу и смогу постоять за себя. Мне чертовски жаль, что жизнь меня привела к тебе! Только знаешь, что? Если ты не хочешь детей, тогда следующий раз надень что-нибудь на член.
На этом я развернулась и побежала наверх, глотая соленые слезы.
После моей вспышки гнева, я слышала, как Джексон наматывает круги под лестницей. Что ж, по крайней мере, он хотя бы не выставил меня за дверь. Облачившись в пижаму, я легла на ветхую продавленную кровать и свернулась в клубок. Я задумалась о том, что же делать дальше. Мне на самом деле нужно держать рот на замке, иначе назад дороги не будет. Джексону определенно на все наплевать, и, возможно, это не так уж и плохо. Но он должен понимать, что это взаимно. Наверное, я унаследовала эту черту от него. В порыве любопытства я сползла с кровати, решив получить ответы на вопросы, которые так долго хранила в душе. Нет гарантии, что Джексон захочет со мной разговаривать, но игра стоит свеч.
Я вышла из комнаты и на цыпочках пошла по коридору. Осторожно спустившись до нижней ступени, оказалась в гостиной. Джексон сидел на диване с куском пиццы в руках, удерживая на коленях пиво. По телевизору шел футбол. Я стояла на лестнице долго наблюдала за ним, испытывая некий шок от осознания того, что вот этот человек – мой отец. Я всегда знала, что он байкер. Мне так же было известно, что он прожил нелегкую жизнь. Однако видеть его совсем близко – это что-то на грани фантастики. Я схватилась за перила и решила, что не пойду дальше, вдруг мои вопросы разозлят его?
— Почему именно она?
Джексон резко повернулся, пристально посмотрел на меня, а потом снова уставился в телевизор. Я подумала, что он не желает разговаривать. Собравшись уйти восвояси, я вдруг услышала:
— Ты о матери?
Сглотнув, я остановилась.
— Да. Почему ты выбрал ее?
Отец пожал плечами.
— Красивая, добрая, веселая девушка. Она зацепила меня. Я ничего не знал о ее настоящей жизни, потому что это все тщательно скрывалось.
Эти слова потрясли меня.
— Вы были вместе всего одну ночь?
Он снова повернулся в мою сторону, и мы встретились глазами.
— Это она тебе так сказала?
Я покачала головой.
— Она говорила, что ты байкер, и больше ничего.
Отец долго смотрел на меня, его голубые глаза просто пригвоздили меня к месту. Затем он непринужденно взял еще один кусок пиццы и спросил:
— Хочешь?
Я кивнула, а потом даже осмелилась сделать шаг вниз и подойти к нему. Я села на диван подальше от отца и взяла пиццу.