Рыцари сумерек: Тайны спецслужб мира
Шрифт:
Просматривая отдельные комнаты на пути, группа из пяти человек движется вдоль по коридору. Один, вышибая замки, стреляет специальными пулями из винтовки «ремингтон». Другие стоят по двое с обеих сторон от двери. Перед заходом в каждую комнату сасовцы бросают туда ослепляющие шашки. GIGN и другие антитеррористические подразделения, воздерживаются от широкого использования контузящих «слепящих» гранат и применяют их лишь в случае крайней необходимости. Бойцы проникают сквозь дверной проем синхронно, выполняя почти балетные телодвижения.
Основные методы стрельбы это: а) «стрельба внамет», продвижение двух сотрудников от двери вдоль стены к ближайшим углам
В свое время в САС было традицией, что среди манекенов-террористов на последней стадии испытаний сидят сами инструкторы, выполняя роль заложников. Но время от времени случаются несчастные случаи, и инструктор оказывался застрелен. «Дельта» пытается разрешить проблему противоречия между «натуральностью» боя и смертельной угрозой путем использования парафиновых пуль. Обычная пуля извлекается из гильзы, порох удаляется, затем вводится прокладка из расплавленного парафина. Эта пуля может нанести травму, но не способна смертельно ранить. Так антитеррористические подразделения сталкиваются с реальностью.
Сасовцы, занимающиеся сегодня тренингом в «доме убийств», избегают попадания в заложников, которые прячутся под прикрытием мебели, тогда как террорист стоит перед ними в открытую и легко может быть поражен тройным выстрелом. Единичный выстрел может быть аккуратно выполнен с помощью прилагаемого к МР-5 целеискателя, который наводится красным пятнышком излучателя на переносицу террориста, спрятавшегося за спину заложника. Эта сцена из стереоскопического интерактивного фильма, который проецируется на пуленепробиваемый экран по стенам комнаты. Команда САС находится в одной комнате, а в соседней на их действия реагируют «террористы» и «заложники». Те и другие видят реакцию друг друга через телекамеры с трехсторонней разверткой. Этот увлекательный «фильм» заканчивается, когда все террористы (или все бойцы спецсил) нейтрализованы.
Антитеррористические группы, бюджет которых не позволяет таких дорогостоящих упражнений, использует заранее записанные фильмы, которые проецируются на стены комнат в «доме убийств». «Однако сложность с "видео" в том, что человек может запомнить сюжеты», — замечает Кристиан Пруто. Ведь подобных сцен невозможно снять несколько сотен. В GIGN предпочитают использовать проекции слайдов с высоким разрешением, меняющимся с каждым следующим упражнением. «В любом случае, действия антитеррористической группы должны быть столь быстрыми, чтобы не позволить никакого движения в комнате, — считает Пруто. — Все, что требуется от группы — это привыкнуть мгновенно реагировать на различные ситуации, с которыми они могут столкнуться».
Точно так же, как футбольная команда после матча просматривает свою игру по видео, САС и другие спецгруппы изучают записи своих действий в замедленном режиме. «Тут ты замешкался, Майк, — говорит инструктор в тот момент, как на экране террорист успевает выпрыгнуть на бойца из укрытия. — Ты потерял почти полсекунды, прежде чем шлепнуть его».
Однажды видеозапись остановили непосредственно
Ни в каком другом роде войск на учениях не расходуется такое количество стрелковых боеприпасов. За год одной австралийской САС требуется столько же 9-мм патронов, сколько всей австралийской армии вместе взятой. Несколько сотен американцев в «Команде 6» «Морских львов» получают для упражнений в стрельбе больше патронов, чем весь Флот США. Дорогие и изощренно сконструированные винтовки «маузер» РSG-1 так часто стреляют в руках снайперов САС, что выжигается нарезка в стволе, и оружие приходится часто заменять. Оружейникам было поручено адаптировать для нужд САС пистолеты, которые рассчитаны на 10 тысяч непрерывных выстрелов, но должны выдержать бешеные тренировки сасовцев, расходующих только за одну неделю учений по пять тысяч патронов из одного пистолета.
«Многие наши люди в конце концов начинают страдать стрессовыми посттравматическими расстройствами», — говорит Боб Моукс, указывая это в качестве причины, почему САС проводит ротацию людей в антитеррористических группах каждые полгода. «Такая система позволяет каждому поупражняться в антитеррористических действиях, и в то же время предохраняет от "сгорания" на этой безумной работе», — отмечает он. В Австралии дежурный эскадрон раз в год призывается на игры Британского Содружества. Но между учениями в бесконечных «домах убийств», сотрудники спецсил пребывают в призрачном мире ложных тревог. Находиться на антитеррористическом дежурстве для многих означает по крайней мере спать дома, в своей постели, однако при этом нередко человека могут поднять посреди ночи срочным звонком.
Во время краткой летучки в штаб-квартире людям убедительно разъясняют, что в некоем аэропорту засечена террористическая группа, готовящаяся захватить самолет. Люди натягивают черные огнеупорные костюмы, пристегивают экипировку, помещают в лямки гранаты и стрелковое оружие, погружаются на вертолет или в автобус — и все лишь для того, чтобы по прибытии на место узнать, что учебная тревога за-. кончилась, и они могут возвращаться домой. Эскадроны, занятые «боевыми действиями» всегда знают наверняка, когда тревога настоящая, а когда учебная. А в антитеррористических подразделениях такой уверенности нет. Ведь акты происходят повсюду и в самое неожиданное время, лучше всего — предотвратить развертывание событий, пока инцидент не зашел слишком далеко.
«Мы — подразделение, воюющее и в мирное время», — так Кристиан Пруто описывает миссию, попивая со мной белое вино за обедом в ресторане на Елисейских полях. Он работает консультантом по безопасности президента Миттерана и общается с высшим военным руководством Франции. Пруто рассказывает, что GIGN, будучи прежде всего полицейской службой, имеет громадную практику разрешения осадных ситуаций. Это и обыкновенные ограбления банков, выходки маньяков-одиночек, тюремные бунты и другие менее серьезные криминальные эпизоды. Некоторые из них, впрочем, довольно необычны, как, например, захват в заложники одного чиновника. Несчастный был пленен собственной любовницей, которую он посещал, ускользая с работы в обеденный перерыв.