Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Снисаренко Александр Борисович

В январе 857 года шестьдесят две ладьи датских викингов, разграбив вторично Париж, впервые прошли Гибралтар, опустошительным смерчем пронеслись вдоль обоих берегов Средиземного моря, появились у стен Константинополя и... так же стремительно исчезли. Ни Рим, ни Константинополь не привлекли в этот раз внимания северян. Их спор впереди. Но во Флоренции, Луне, Пизе и некоторых других городах Италии они успели порезвиться на славу, оказав этим нечаянную услугу Византии. Дело в том, что как раз в это время венецианский дож Пьетро Транденико затеял весьма масштабное строительство военного и торгового флота, заручившись поддержкой франков, и ромейские влады­ки опасались, что пример Венеции, отныне ни в грош не ставившей второй Рим, окажется заразительным. Вот тут-то и подоспели викинги.

Память об этом нашествии сохранили хроники мо­настыря Сан-Квентина: «После того как норманны по­бывали в Пизе и Фьезоле, они повернули

свои ладьи к епископскому городу Лукка (по другим источникам - Луна, Лунке.- А. С), расположенному в устье Магры. Город был подготовлен к приходу викингов, и все боеспособные мужчины заняли позиции у ворот и город­ских стен. Однако штурма не последовало. Вместо этого у городских ворот появился безоружный пред­водитель викингов Хаштайн (Хастинг.- А. С), а с ним несколько его приближенных. Предводитель выразил желание принять христианство и попросил епископа города совершить обряд крещения. Просьбу согласи­лись выполнить, хотя и приняли необходимые меры предосторожности. Хаштайн был крещен и снова выпро­вожен за ворота. В полночь к городским воротам с громкими криками приблизился большой отряд викин­гов. На носилках они несли тело якобы внезапно скон­чавшегося Хаштайна. Викинги объявили, что его пос­ледней волей было, чтобы его похоронили в соборе го­рода Лукка. Разве можно было отказать в последней просьбе только что принятому в лоно церкви? Епископ приказал впустить в город безоружных людей и про­нести покойника. Однако панихида не состоялась, так как перед алтарем Хаштайн вдруг воскрес из мертвых. Викинги схватили спрятанное в носилках оружие и на­бросились на тех, кто собрался слушать панихиду. Об­щая паника способствовала тому, что через городские ворота проникло в город все войско викингов, Лукка была опустошена и разрушена».

В хронологии этих событий много неясного. Нет, например, единодушного мнения о времени первого прохода викингами Гибралтара, а следовательно, и по­хода на Лукку. Их датируют то 858-861-м, то 895 го­дом, подчас путая при этом Лукку с Пизой. Скепти­ков можно понять: ведь ранние появления норманнов в Средиземном море сами по себе ни о чем не гово­рят, так как в то время еще широко использовались древние речные пути (система Рона - Луара, напри­мер). Сами норманны считали, что первым из них прошел Гибралтар некий Скофти с тремя сыновьями на пяти боевых кораблях примерно в 1100 году. Но все они умерли во время этого похода по эту сторону Ита­лии. Однако смущает то, что во времена Скофти Гиб­ралтар уже назывался норманнами Нёрвасунд - «про­лив Нервы». Назван ли он так в честь его действитель­ного, но нам неведомого первооткрывателя или это название означает «Норвежский пролив» (такое имя мог дать ему и Скофти) - неизвестно.

Как бы там ни было, южные моря викингам поче­му-то не понравились. Может быть, для них оказалось слишком чувствительным поражение у Константинопо­ля в 860 году, когда норманны, воспользовавшись отъездом императора Михаила III в поход против са­рацин, спустились по Днепру и осадили его столицу совместно с приднепровскими племенами. (Это про­изошло за шесть лет до того, как на Босфоре по­явились «шведские викинги Готар и Свер», считавшиеся первыми северянами в этих местах.) Может быть, име­лись другие причины. Во всяком случае, викинги круто изменили курс своих кораблей. Все дальше и дальше проникают они на запад и все дольше удер­живают захваченные там территории. В июне 858 года они осаждают Шартр, в следующем году - Нуайон и Бовэ, в 861 году они в третий раз грабят Париж, но в это же время высаживаются на не известных нико­му в Европе Фарерских островах, а два года спустя фарерский ярл Наддод, сбитый бурей с пути, когда он плыл с Гебридских островов на Фареры, обнару­живает Ледовую землю - Исландию. «Ландномабук» сообщает, что с Наддодом был также швед Гардар, сын Свавара (те самые Готар и Свер), перевозивший на этой ладье наследство своей жены. Фьорд Рейдар на восточном берегу Исландии, где они высадились, долго назывался Гардарсхольмом. Относительно этого плавания существуют и другие версии. Иногда считают, что Наддод побывал в Исландии задолго до Гардара. Многие источники вообще не упоминают Наддода, а «Ландномабук» говорит о нем лишь предположительно. Возможно, что с именем Наддода связывается другая, более ранняя дата открытия Фарерских островов.

Новые земли привлекают викингов, как никого боль­ше: быть может, они первые поняли, что Европа слишком тесна для всех. Ведь в конечном счете для этих природных земледельцев клочок собственной земли и пара овец значили куда больше, чем все сокровища в чужих сундуках.

В 863 году они еще продолжают свои набеги и доходят по Рейну до Ксантена, а три года спустя шторм относит один норманнский флот с двадцатью ты­сячами викингов к Шотландии, где они прожили две­надцать лет, не выказывая

никакого желания возвра­щаться домой, и другой, поменьше,- к заливу Хамбер, откуда они совершали вылазки вглубь острова.

В 877 году норвежец Гунбьёрн открывает новую «Белоснежную» землю далеко на западе. Столетие спустя норманн Эйрик Рыжий, чтобы современники по достоинству оценили эту находку, нарекает ее Зеленой землей - Гринланд. (Высказывается, впрочем, мнение, что примерно до XIII века этот гигантский остров и впрямь был «Зеленым», что там еще существо­вала растительность.) Возможно, именно открытие Гренландии побудило датского короля Гутрума заклю­чить в следующем году мир с уэссекским королем Альфредом Великим, сумевшим отвоевать у датских ви­кингов Уэссекс и создать сильное государство, охра­няемое с моря спешно построенным сторожевым флотом из ста двадцати кораблей, а с суши - хорошо обучен­ной армией. Восточная Англия, захваченная в 868 го­ду и уступленная им Альфредом, стала прекрасным плацдармом для штурма западных морей.

Из событий этого времени в Европе внимание хро­нистов привлекла, пожалуй, только очередная, четвер­тая уже по счету, осада сорокатысячным войском викингов Парижа в 885 году. Набег возглавлял леген­дарный Рагнар Кожаные Штаны, опытнейший воена­чальник своего времени. Французский монах Аббон из аббатства Сен-Жермен, очевидец этого события, посвя­тил ему пространное стихотворение, где были такие строки: «Их кораблей было так много, что на протя­жении двух миль вниз по течению реки не было видно воды. После того как было отбито первое нападение, викинги разбили лагерь на сен-жерменском холме. С этого места они спускались, чтобы творить грабежи и убийства в окрестностях осажденного города, но про­никнуть в город им не удалось». Осада длилась десять месяцев, пока парижане не сумели сколотить в окрестностях города какое-никакое подобие армии, дос­таточное, однако, для того, чтобы викинги отступились, удовольствовавшись щедрым выкупом. После этого они вторично захватили Руан.

В 892 году викинги поднимаются по Рейну до Кёльна и вновь навещают Ксантен, но ветер дальних стран­ствий увлекает их в открытое море. Год спустя они вопреки договору с Альфредом захватывают уже хоро­шо известный им остров Мэн и основывают на нем но­вое пиратское королевство - арбалет, нацеленный в сердце Британского архипелага и превосходный отправ­ной пункт для плаваний в Атлантике.

В 911 году викинги во главе с Хрольвом Пешеходом, вдоволь пограбив Нормандские острова, высаживаются на севере Франции, захватывают плодородные земли к северо-западу от низовьев Сены и расселяются на них. «Эти владения называются с тех пор Нормандией»,- сообщает сага. Французский король Карл III Простова­тый вынужден был купить мир с новыми соседями до­рогой ценой: по Клер-сюр-Эптскому договору он на­вечно уступил эти земли обратившемуся в христи­анство Хрольву, образовавшему на них герцогство Нор­мандия и Бретань и принявшему тронное имя Ролло. Что это было за государство и какие царили в нем нравы, представить нетрудно, если вспомнить, как уми­рающий герцог пожертвовал сотню золотых монет хрис­тианским патерам, купив своей душе за такую цену пропуск в Рай, и тут же повелел заколоть сотню пленников на алтаре Одина, обеспечив на всякий случай своей бренной оболочке местечко в языческой Валгалле. В середине XII века нормандский поэт Вас, живший в Англии при дворе Генриха II, воспел Ролло и его государство в стихотворных «Деяниях нормандцев», известных также под названием «Роман о Ру».

В середине X века печальную картину являла собой и Ютландия: «Страна была опустошена набегами: вокруг Дании плавало много викингов». Не находя больше достойной добычи в опустошенных ими же зем­лях, норманны продают свой меч всякому, кто поже­лает им воспользоваться: например - англичанам, на чьей службе «можно добыть много добра». В 964 году викинги открывают Шетландские и Оркнейские острова и превращают их в свои опорные базы и убежища в этих морях. В IX или X веке северные ладьи выхо­дят в Каспийское море, а их экипажи совершают на­шествие на Багдад. Они приходят туда не с пустыми руками: свыше десяти тысяч французских и голлан­дских невольников появляются в этом время на рынках Востока.

По следам Наддода идет норвежец Ингольф, и за какую-нибудь сотню лет необитаемая прежде Ислан­дия (если не считать уже упоминавшихся ирланд­ских монахов) насчитывает до тридцати тысяч жителей, большая часть коих составляла население Рейкьявика («Дымящейся бухты»), основанного тем же Ингольфом. Один из этих переселенцев, Эйрик Рыжий, после убийст­ва знатного исландца отправляется в Западное море на поиски новых земель (таков был кодекс чести).

Развалины дома Эйрика Рыжего в Гренландии Снимок Второй немецкой полярной экспедиции.