Рыцарский престол
Шрифт:
И так ругал себя последними словами, что не сделал подобных преобразований еще вчера. Подошедшие с резервами стрелки и в самом деле могли занять позиции у щелей возведенной стены и единственным залпом снять если уж не половину, то треть обороняющихся. А ведь между стенами как раз и было около пятидесяти метров: для прицельной стрельбы в самый раз, а вот сумеет ли Шабен сорок четвертого уровня взорвать порох в пуле или патронташе стрелка – вопрос проблематичный.
Хотя объяснить все-таки попытался. Потому что решил, что время для этого еще осталось. Увы, события и тут вырвались из-под контроля и какого-либо предвидения.
Только свободные от дозора и обязательного отдыха рыцари столпились во дворе крепости,
– Ваша светлость! Эта бестия внизу совсем ополоумела! Ревет и стучит с каждой минутой все сильней!
Пришлось командирам бежать в подвал и присматриваться к каменной пробке лично. Увиденное и услышанное им не понравилось. Каменная анаконда и в самом деле неимоверно активизировалась. Толчки теперь отчетливо ощущались под ногами, а рев стал этакий сердито-деловой. Мол, все равно я отсюда вырвусь!
– Хоть бы голос сорвала, гадина! – досадовал Готтэ.
– Наверное, отошла от моего ночного удара, – стал рассуждать Виктор, – и теперь рвется к свободе. Или к пище.
– А ты ее второй раз можешь успокоить? Силенки-то накопил?
– Вроде как должно хватить, но после этого меня опять хоть на руках носи. Зато зверюга через пять минут начинает опять двигаться. Ух, ты! Вот это толчок!
Словно почувствовав над собой обилие мяса, анаконда так стала наподдавать снизу, что тяжеленные плиты с дрожью стали опускаться под собственным весом. Вбитые под сводом клинья ослабели и выпали, и стало понятно, что монстр, скорее всего, разрушит лаз полностью. Или расширит его в несколько раз. При такой амплитуде ударов плиты вскоре начнут дробиться в гравий и ссыпаться в нижнюю пещеру, а чудовище в любом случае выберется на поверхность.
– Поражаюсь, как эта змеюка до сих пор не нырнула вниз, – недоумевал Виктор. – Если уж так хочет на свободу, то элементарно бы выбралась в море, а уж потом на берег.
– Тупая, значит, как дикий кабан! Темный демон ей в глотку! – чертыхался посол. – А нам что теперь делать? Да еще и с ранеными?
Командир спохватился и заорал очередные приказы:
– Немедленно! Всех раненых на крышу здания! И как можно более крупных камней – туда же! Быстрей, быстрей!
Причем поддержал собственные распоряжения личным примером. На стенах остались только лежащие дозорные, а все остальные воины, оруженосцы и слуги принялись громоздить третий этаж из собранных вокруг каменных обломков. Благо еще, что подобного добра хватало. Использовали в устройстве элементарных лебедок и оставшихся лошадей, так что дело спорилось. Всего лишь за два часа новый рубеж обороны был создан, и появился шанс, что оглушенную магическим ударом анаконду потом удастся придавить камнями в узких переходах лестниц, после чего и проковырять со всех сторон мечами. Иного выхода из создавшейся ситуации высший лорд-барон Алпейци придумать не мог.
Но когда трясущейся от перенапряжения последних часов рукой вытер пот со лба и посмотрел в сторону рубежей саниеровцев, запричитал непонятными для соратников ругательствами и выражениями. Разве одно выражение понималось:
– Темные демоны на их головы! Они уже пушки доставили!
На правом, противоположном от устроенной «ложи» склоне враги устанавливали три пушки. Архаичные, скорее, времен Первой мировой войны на Земле, если не раньше, но тем не менее все равно смертельно опасные. На колесном ходу. Орудийный лафет, раздвижные опорные штанги. Станины, с регулируемыми наклонами горизонтального и частично фронтального огня, насколько удалось рассмотреть и догадаться по длинной цепочке воинов, передающих друг другу снаряды, заряжающиеся с тыльной стороны.
И хуже всего, что стрельба было готова начаться в любую секунду.
Виктору ничего не оставалось, как скрежетать зубами от злости и лихорадочно искать последний шанс на спасение. Если бы еще не эта проклятая анаконда!
Словно удовольствовавшись воспоминаниями о нем, каменный монстр нанес такой удар, что содрогнулось все здание, а потом еще и усилившимся ревом радостно возвестил, что таки вскоре вырвется на свободу.
В унисон этому рыку донеслось эхо первого пушечного выстрела. Заряд перелетел крепость и упал в море. Да еще и не разорвался.
– Всего лишь? – презрительно хохотнул стоящий рядом Готтэ. – Стрелять не умеют, и толку с их болванок никакого.
– Болванками, скорее всего, просто пристреливаются. – Высший лорд-барон уже внутренне смирился с поражением. – А вот когда пристреляют каждую пушку по отдельности…
Вторая болванка насквозь пробила крепостную стену, оставив после себя развороченную с внутренней стороны дырку. Снаружи отверстие было сравнительно мало, но и его заметили в стане врага и злорадными криками огласили каменистое побережье. Затем стала пристреливаться вторая пушка. Она только с четвертого снаряда попала в окно здания и натворила там болванкой достаточно разрушений. Так что мысль спуститься туда и спрятаться, у защитников беззвучно испарилась. Напоследок свой первый выстрел произвела третья пушка. При этом получился явный недолет: болванка выворотила ямку метров за десять до стены.
Пока поднимали ствол на третьем орудии, каменная анаконда окончательно вырвалась на свободу. С торжествующим ревом она пронеслась через подвалы, вывалилась во внутренний двор и наконец-то предстала перед людьми во всем своем кошмарном великолепии. Яркие пятна черного, желтого и красного цветов покрывали кожу от самой пасти до кончика хвоста. И длина как раз и получалась около тридцати пяти метров. Это при толщине тела в один метр!
Солнца на небе не было, но все равно дневной свет несколько ослепил чудовище, и оно, постепенно приподнимая голову, стало озираться. Можно было умереть от страха, глядя, как гигантская пасть поднимается на высоту семи метров и в такой хищной стойке осматривается по сторонам. По крыше трехэтажного здания с окаменевшими на ней людьми анаконда лишь скользнула взглядом своих многочисленных глаз, а потом замерла, рассматривая позиции саниеровцев. Во вражеском стане тоже заметили чудовище и даже пристрелку прекратили. Все с каким-то внутренним содроганием и немым ужасом ждали, что же предпримет невиданное чудовище.
А оно, видимо, не имело никаких сомнений в своих заложенных при создании программах. Пасть опустилась наземь, и длинное тело стало стягиваться, словно гигантский дождевой червяк для последующего наступательного движения. Длина как раз и сократилась до упоминаемых недавно Виктором шестнадцати метров, зато толщина этого титанического «шланга» увеличилась в диаметре до трех метров.
– Бей! – прошептал одними губами Готтэ. – Иначе нам сейчас…
Шабен-иномирец и сам прекрасно понимал ответственность момента, но по какому-то наитию все-таки не нанес удар своей магией, ожидая поворота пасти в его сторону и начала нападения.
Тогда как анаконда совершила то, что от нее никто не ожидал. Почти не извиваясь, она со скоростью убегающего от злых собак человека рванула в сторону ворот. Жестокий таранный удар – и от остатков бревен, подпертых до того камнями, во все стороны лишь щепки полетели. А бронированный трехцветный поезд уже несся в сторону позиций воинства королевства Саниеров.
Стоило отдать должное организации и дисциплине в рядах саниеровцев. Дрогнуло от страха и побежало в паническом ужасе лишь несколько человек. Зазвучали резкие команды, и сразу же грянул залп из ружей. Все-таки Виктор оказался прав в своем предвидении: взвод или рота карабинеров с генералами все-таки прибыла, и сейчас они занимали позиции прямо на возведенной стене. Видимо, собирались стрелять по разбегающимся под артобстрелом рыцарям Жармарини.