Рыльце в пушку
Шрифт:
Никифоров не такой простой человек, его легко не проведешь, тем более что он прекрасно знает и мой внешний вид, и голос. «Что делать?» Извечный мучительный вопрос не давал покоя. Взгляд рассеянно блуждал по афишам, расклеенным прямо перед окном моей «девяточки».
«Стоп!» — в утомленном уже раздумьями мозгу высветилась интересная идея: а что, если представиться секретарше продюсером какой-нибудь певицы или группы? Она же их всех в лицо не знает. Надо дождаться, пока Никифоров куда-нибудь выйдет, навешать на уши девушке как можно больше лапши, попытаться проникнуть в кабинет ее начальника.
В
Я принялась изучать внутренности своего шкафа. Чтобы произвести нужное впечатление, необходимо облачиться во что-нибудь неординарное и явно дорогое. Для этой цели вполне подойдет роскошное платье, которое я надевала буквально пару раз в своей жизни: когда играла роль взбалмошной столичной актрисы и еще раз на дне рождения некоего чиновника, куда меня пригласили для того, чтобы я выведала у одного гостя — между прочим, какого-то нефтяного короля — полезную для заказчика информацию. Платье было не то чтобы вечернее… просто стоило оно кругленькую, недоступную для обычных людей сумму.
Цвета опавшей листвы, длиной до середины колена, с огромным разрезом сбоку, предоставлявшим возможность увидеть мои ноги, на груди платье было расшито крупными пайетками, которые были похожи на перламутровые, переливающиеся всеми цветами радуги чешуйки. Материал на ощупь напоминал бархат, только был во много раз нежнее и мягче.
В общем, оно благополучно вписалось в выбранный на этот раз образ — молодая холеная женщина, которая знает себе цену и поставит на место любого, кто встанет на ее пути. Я выбрала из большого ассортимента подходящий парик. Теперь я стала рыженькой, к тому же с волнистыми волосами. Водрузив на прелестный носик очки без диоптрий в дорогой позолоченной оправе, я сама себя еле узнавала. Теперь вполне можно было принять меня за продюсера, у которого совершенно не хватает времени на пустые разговоры с секретарями и охранниками.
Прежде чем отправиться в рискованное путешествие по недрам офиса Никифорова, я спросила мнение моих «косточек». И двенадцатигранники послушно предсказали мне ближайшее будущее.
Итак, «17+6+30»: «Упорство — чудесная вещь: оно может сдвинуть такие горы, о победе над которыми вера не смеет и мечтать. Законным основанием упорства должна быть уверенность в себе». Вот так-то! Значит, не зря я кручусь как белка в колесе, пытаясь узнать подробности по интересующему меня делу. Ничего плохого, если верить моим магическим друзьям, меня не подстерегает.
Предусмотрительно поставив мою «ласточку» недалеко от здания, в котором располагался офис Никифорова, я принялась наблюдать за входом. «А вдруг Олег уже ушел куда-нибудь? Тогда я безрезультатно проведу здесь весь день в ожидании чуда», — подумала я с опасением, нервно прикуривая сигарету. Но
Я подождала, когда он скроется из виду, и вышла из машины. Толкнув входную дверь, я оказалась в типичном для таких зданий вестибюле. Ко мне навстречу сразу кинулся охранник.
— Вы к кому? — спросил он строгим басом.
Я презрительно глянула на него из-под очков и спустя некоторое время произнесла сквозь зубы:
— К Олегу Никифорову, а что?
Взгляд мой подействовал стопроцентно — охранник растерялся, видя перед собой решительно настроенную дамочку, которая без проблем устроит скандал, если что-то будет не так. Он начал торопливо бормотать, подыскивая самые вежливые, по его мнению, фразы:
— Понимаете, Олег Вячеславович только что уехал, прямо пять минут назад… Но вы можете его подождать, если хотите, конечно, — он указал на сиденье, обитое бордовым дерматином.
— У меня нет времени ждать. Когда он вернется? — моим теперешним тоном только приговоры смертные выносить.
— Я не знаю, он ведь не сообщает нам… — вновь засуетился охранник, стараясь изо всех сил угодить настырной дамочке. Ему, наверное, уже попадались подобные клиенты, а он очень дорожил своим местом.
— Я пройду к секретарше, может, хоть она объяснит нормально, — прервала я поток его эмоций, с трудом складывавшихся в слова, и с видом, не терпящим возражений, гордо прошествовала мимо вконец растерявшегося парня. Хорошо, хоть офис Никифорова находился на первом этаже один, а то плутала бы я в поисках нужного кабинета по зданию как последняя идиотка, вызвав серьезные подозрения насчет моего знакомства с хозяином.
Даже не потрудившись постучать, я распахнула дверь в приемную и прошла мимо ошалевшей от невиданной доселе наглости секретарши. По-хозяйски открыв дверь кабинета Никифорова, я остановилась, будто бы в растерянности от увиденного пустого кресла. Девушка обрела дар речи и возмущенно проговорила:
— Вы к кому?
Я повернулась и посмотрела на нее как на врага народа:
— Ты что на меня кричишь, девочка? Я к твоему начальнику, могла бы догадаться.
Секретарша испугалась такого тона и залепетала:
— Вы знаете, он только что уехал, буквально пять минут назад…
«Знаю», — подумала я и направилась к креслу, которое стояло рядом со столом Никифорова. Через несколько секунд я уже вальяжно в нем развалилась:
— Ладно, я подожду.
Секретарша стояла, в нерешительности хлопая ярко-голубыми накрашенными глазами. Она не могла сообразить, что же все-таки опаснее — выгнать меня из кабинета начальника или получить потом на орехи от самого Олега. Я решила привести ее в чувство и сказала: