Рыночные отношения
Шрифт:
– Нет! Нет! – сопротивлялась Таня. – Нет!
Но шеф упрямо запихивал её на заднее сидение. И тут вдруг появилась тёмная тень. Роман взялся непонятно откуда. Он оторвал шефа от Татьяны, развернул и ударил левой рукой в скулу и тут же правой рукой в снизу-вверх в подбородок. Владислава Евгеньевича приподняло, и он рухнул в снег возле машины. Рома схватил девушку за руку и потянул за угол дома, и они скрылись в темноте двора.
Таня и Рома пересекли двор, и вышли на освещённую улицу, девушку трясло.
– Дурак ты, Ромка, это мой начальник.
– Ну, и что теперь? Пойти извиниться и тебя вернуть ему?
Таня мотнула головой, она ещё никак не могла успокоиться.
– Вот, гад! Вот что он хотел? – с досадой в голосе спросила Татьяна.
– Чтобы ты с ним поехала, – прояснил очевидное Роман.
Таня посмотрела на Рому и произнесла потухшим голосом:
– Теперь меня уволят.
Трясущимися руками достала сигарету, прикурила.
– А! Ерунда, он пьяный, как свинья. Завтра он вряд ли чего вспомнит.
– Да? – с надеждой спросила девушка.
– Конечно, – уверенно сказал Роман, хотя сам в этом не был уверен.
Он тоже закурил. Они пошли вперёд, Таня взяла Романа под правую руку, сигарету ему пришлось держать левой. Снег скрипел у них под ногами, с неба падал мелкий снежок.
– Ты откуда появился? У входа тебя не было.
– За углом стоял, тебя ждал. Шум услышал …
– А… – кивнула она задумчиво. – Какая новогодняя погода.
Татьяна немного успокоилась.
– Да, новогодняя, – сказал Рома. – Ты одна живёшь?
– Нет. С сыном и мамой.
– Сын большой?
– Да, шесть лет. В следующем году в школу пойдёт.
– Здорово. А муж где?
– Развелась.
– Почему?
– Потому что он крепко и сильно меня любил.
– Не понял.
– Говорят, что раз бьёт, значить любит. Вот он меня и бил. Ревновал к каждому столбу. Я виновата, что на меня мужики заглядываются?
– Нет.
– А вот он считал, что виновата. На меня мужчина посмотрит, я – раз! По морде получаю.
– Не понял. Посторонний мужчина смотрит, а по морде лица получаешь ты?
– Да, как-то так.
– Странно. Должно быть всё наоборот. Если к твоей женщине пристаёт посторонний мужчина, то ты её должен защитить, а не бить её со всей дури. По-моему, так.
– Не знаю, может быть где-то так и есть, но только не в моём случае. На день рождения муж двоюродной сестры мило поговорил со мной, а вечером я огребла по полной программе. Это было последней каплей. Я подала на развод.
– А он?
– Он сказал, что я его предала и у меня кто-то есть.
– А у тебя кто-то есть?
– Нет у меня никого.
Они какое-то время шли молча в тишине ночи, в окнах домов кое-где светились ёлочные огоньки.
– Ты москвич? – задала вопрос Таня.
– Не совсем, из Ташкента. Я учился здесь в Москве. У меня высшее образование, я инженер-технолог литейного оборудования. Нас всей семьёй из Ташкента узбеки попёрли. Прямо так в наглую говорили: «Русские, уезжайте, а иначе секир-башка». Квартиру продать не дали. Говорили: «Квартиру у вас никто не купит. Она нам даром достанется». Пришлось уехать. Хорошо, что сестра моя старшая замуж за москвича вышла, вот родители у неё и живут сейчас. Вернее, живёт одна мама, отец уехал на заработки. А я в институт поступил, в общаге жил.
– А ты сейчас где живёшь?
– Здесь не далеко, с друзьями квартиру снимаем.
– Почему со своими не живёшь?
– Да куда? Двухкомнатная квартира. Мать в одной комнате с племянницей, а мне куда? Я нормально стал зарабатывать и смог себе позволить снять квартиру напополам с другом.
– Понятно. Фирма твоя, чем торгует?
– Цветами.
– Цветами?
– Что тут удивительного? И хорошо идут. Хозяева грузины и подозреваю, что они не только цветами торгуют.
– А чем ещё?
– Цветы-то из Голландии везут. А в Голландии, сама понимаешь…
– Не понимаю, – искренне сказала Таня.
– Ну, не важно, что на людей наговаривать, может быть, я ошибаюсь. А твоя фирма чем?
– Шоколад, какао, кофе.
– Ты сама москвичка?
– Да.
Тут вдруг Татьяна остановилась и сказала с улыбкой:
– Ну, вот мы и пришли. Это мой дом.
Роман обнаружил, что они стоят у подъезда большого каменного дома.
– Ты же говорила, что километров пять идти.
– Это чтобы тебя испугать, – улыбалась Таня.
– А испугала бы, сейчас бы с комфортом в машине ехала.
– Спасибо тебе, Ром, – сказала она серьёзно.
– Да ладно, бывает.
– Ну, я пошла, – сказала Таня и не двинулась с места.
Роман понял всё правильно и сказал:
– А в подъезд зайти, погреется хотя бы можно? Ты знаешь, не май месяц, однако.
– Пойдём, – улыбнулась Таня.
Татьяна поднялась по двум ступенькам к входной обшарпанной красно-коричневой двери, открыла её, парень вошёл следом за девушкой. В подъезде поднялись ещё на пять ступенек, и оказались у лифта. Татьяна прислонилась спиной к стене слева от двери лифта и загадочно улыбалась. Роман обнял девушку за талию и впился долгим поцелуем в её губы. Она страстно отвечала. Рома оторвался от Татьяны, не выпуская из своих объятий. Глаза её смотрели на него яркими звёздами, обвораживали и сводили с ума, манили зелёным омутом, и он тонул в них. И Рома опять бросился целовать её губы, её румяные щёки, шею.
– Ты на каком этаже живёшь? – задыхаясь, спросил он.
– На последнем, четырнадцатом, – так же задыхаясь ответила она.
– Высоко. Так может быть…
– Нет, – сказала Татьяна решительно.
И они опять стали целоваться.
– Так может, телефончик дашь? Я, надеюсь, заслужил?
– Заслужил, – согласилась Таня. – Запишешь или так запомнишь?
В глазах у неё сверкали весёлые искорки.
– Запишу.
Рома достал шариковую ручку из внутреннего кармана:
– Говори.