Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов
Шрифт:
Иван Васильевич создал боеспособную армию, при нем она окончательно сформировалась и расцвела. Это было стрелецкое войско, о котором мы уже говорили. Стрельцы носили форменную одежду наподобие ордынских кафтанов. При поздних Рюриковичах формируется особое сословие военизированных поселенцев, «казаков» (многозначное и невыясненного происхождения определение, применявшееся ко многим категориям военизированных поселенцев); «казаки» поздних Рюриковичей — преимущественно люди, бежавшие от «тягот» укрепляющейся в «Золотом кольце» «абсолютной власти». Они селятся на территориях, не интегрированных или недостаточно интегрированных в государственный «организм». Поздние Рюриковичи и их преемники неоднократно предпринимают попытки законодательного и карательного свойства, намереваясь остановить поток беглецов, одновременно всячески пытаясь привлечь казаков «на свою сторону» (так Иван Грозный покровительствовал прежде всего донским казакам, предоставляя им определенные привилегии в торговле). Выступления казаков (в частности, известные антиромановские выступления Степана Разина и Емельяна Пугачева) показывают их определенные притязания. Но если существовали
«Монгольская модель» армии «национальной», в которой обязаны служить все подданные-мужчины, незримо витала над Москвой. Но воплотилась окончательно в жизнь только… при самом главном «реформаторе-европейце», при Петре I… Парадокс или нет?..
Однако вернемся к Ивану Васильевичу. После покорения Болгарского царства он тяжело заболел. И вот тут-то понял шаткость своей власти… Его крохотного сына Дмитрия (вскоре умершего) вовсе не полагали «законным и неоспоримым наследником престола». Еще жива была память о прежних «правах» Рюриковичей. В глазах многих приближенных Ивана и представителей знати гораздо более законным претендентом являлся двоюродный брат Ивана, Владимир Андреевич Старицкий (который мало походил на слабоумную личность, изображенную в известном фильме)…
Впоследствии Иван Грозный расправился и со своим двоюродным братом и с его матерью, вдовой Андрея Старицкого. Одна из дочерей Владимира Андреевича, Евфимия, рано умерла, вторая, Мария, была Иваном выдана замуж за Магнуса Ливонского; Иван вел борьбу с Польшей и Швецией за владения Ливонского ордена и ждал определенных дипломатических выгод от этого брака. Однако Магнус вскоре умер. Мария с маленькой дочерью Евдокией оставалась в Риге, где, кажется, не пользовалась влиянием. При Борисе Годунове она была вызвана в Москву, где дочь ее вскоре умерла, а сама Мария была пострижена под именем Марфы. Уже при последнем Рюриковиче на престоле, при Василии Шуйском, имя ее вновь выплывает из небытия. Она якобы «сносилась» с Сапегой, называла «Дмитрия» «братом»; в доносных грамотах ее именуют «королевой-старицей». Троицкий монастырь, в котором она находилась, был разорен Заруцким, человеком одного из «Дмитриев», так называемого «Тушинского вора»; умерла она в забвении. Но, как видим, и она была Рюриковна и пыталась бороться за свои права на власть…
Ливонская война, однако, закончилась для Ивана трагически… Он не только не приобрел Балтику, но даже утратил некоторую часть прежде приобретенных земель. Ход этой войны и, в частности, переход в 1564 году на польскую сторону ближайшего сотрудника царя, князя Андрея Курбского, требуют серьезных исследований, поэтому воздержимся от скороспелых выводов и домыслов…
Ливонская война велась с 1558 по 1583 год. Фактически впервые в истории Руси Рюриковичей происходила столь длинная, долгая военная кампания. Это не была «феодальная война», наподобие известной нам «войны золотого пояса»; но именно военная кампания, начатая и ведомая правителем-абсолютистом… Возможно, нарождающийся русский абсолютизм еще не был достаточно крепок, силен для подобных военных кампаний. Вспомним, что аналогичная борьба за Балтику, Северная война Петра I, продлившаяся с 1700 по 1721 год, закончится для России победным Ништадтским миром. Ливонская война завершилась для Ивана IV позорным Плюсским перемирием со Швецией…
Многие странные и даже и «психопатические» по мнению иных недалеких историков действия Ивана совпадают с Ливонской войной. Длительная военная кампания, требующая особой координации всех сил государства, вновь показывает царю слабость его власти. Для такой военной кампании необходимо государство, «сжатое в кулак». Между тем, в Московской Руси по-прежнему немало оппозиционных по отношению к царю сил. Дальнейшие его действия, в сущности, закономерны и понятны, хотя и не выглядят особенно привлекательными. Он «перебирает» свое прежнее окружение, проводит «чистку», казнит многих прежних сотрудников: Колычева, Шевырева, Федорова-Челяднина и прочих. Царь расправляется со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем, устраняя таким образом саму возможность захвата власти наиболее вероятным претендентом. Царь создает внутренние войска; своего рода «корпус быстрого реагирования» — опричнину, просуществовавшую с 1565 по 1572 год, это был период интенсивной «чистки правящего аппарата». В 1570 году опричники совершают кровавый погром в Твери, Торжке и Новгороде. Что это? Безумный произвол обезумевшего тирана? О нет! Новгород — это Русский Север, с которым (не так уж давно) расправлялся дед Ивана, Иван III. Тверь — это территории того самого, так долго не желавшего покоряться Москве Тверского княжества… То есть фактически Иван IV продолжает «объединительную политику» своих ближайших предков; «огнем и мечом» интегрирует в Московское царство территории, не желающие «интегрироваться» или «подозрительные по степени интеграции»…
В сущности, первый русский царь переживает страшный период возможного распада государственного организма (не так давно сложившегося) и очень вероятной потери власти. Он словно бы идет «навстречу народным чаяниям». Опричнина распущена, многие опричники казнены. Царь демонстративно отказывается от престола, восстанавливает «стародавний порядок». Официальным главой государства объявлен «настоящий татарин», «истинный потомок ханов, настоящих «царей» (Андрей Ярославич, ау!), Симеон Бекбулатович. Иван теперь всего лишь «удельный князь московский», ищущий «милостей» у «настоящего», как в прежние времена, «хана-царя»… Не забудем, что незадолго до этого (в 1571 году) на Москву обрушился крымский хан Девлет-Гирей…
Постепенно обстановка «нормализуется». Иван вновь на троне. Симеон, его доверенное лицо, отправлен удельным правителем в ту же Тверь…
Казалось бы, с точки зрения «продолжения династии» поздним Рюриковичам при Иване IV ничто не угрожало. Он имел трех сыновей. Третий, маленький Дмитрий, родившийся от последнего, шестого брака, был незаконным в глазах церкви (но не в глазах народа, как мы уже говорили). Но Иван Иванович и Федор Иванович, рожденные в первом, самом законном в глазах церкви браке, были взрослыми людьми. Более того, ситуация складывалась даже благоприятная: болезненный Федор едва ли стал бы отнимать у брата престол… Впрочем, за спиной Федора уже маячил его шурин, известный Борис Годунов. Но покамест наследником царя полагался Иван Иванович, который, судя по сохранившимся сведениям, был верным сподвижником отца, никакого недоверия по отношению к старшему сыну царь не проявлял. Но было одно обстоятельство, которое не могло не тревожить Ивана: несколько раз он женил сына «по смотринам» и поспешно расторгал эти браки Ивана Ивановича, отправляя его жен в монастырь. Почему? Нетрудно понять. Ведь «брак по смотринам» приводил к самому подножью трона родичей молодой жены. Вот этого влияния «новых родственников» на сына царь и опасался. 1581-й год застает Ивана Ивановича женатым на Елене Шереметевой. Она ждет ребенка. Царь не доверяет Шереметевым. В Александровской слободе происходит страшная трагедия. Царь страшно избил беременную невестку и сына, пытавшегося защитить жену. Новорожденный младенец был окрещен, наречен Лаврентием и тотчас умер (имеются смутные сведения о самозванчестве его именем). Умер и тяжело раненный ударами отцовского посоха Иван Иванович. Процесс «изведения» родичей достиг своей кульминации… Занятно, что в Польше, Испании, Италии, Англии осведомлены были о трагедии в Александровской слободе так подробно, будто сидели там под лавкой… Вот тебе и «закрытая Московия»…
Власть Рюриковичей над русскими землями шла к концу. Просто потому что… «изводила себя» правящая династическая ветвь Александровичей… Это процесс закономерный; вспомним, как будут враждовать дочери того же Генриха VIII, Мария и Елизавета… Но…
Династия семивековая Рюриковичей была именно «правление одного рода». Становление абсолютизма — это именно «изведение» своего же рода… Обретая все большую власть, быстрыми шагами устремляясь к «подлинному абсолютизму», «Московская ветвь» Рюриковичей (Александровичи) слабела и фактически самоизничтожалась… Пришедшие на смену Рюриковичам неродовитые Романовы не имели, в сущности, «рода». Понятие «рода» для них уже подменилось более поздним понятием «царской семьи»…
После смерти отца и брата Федор Иванович… фактически не имел прав на престол! Иван IV умер, не оставив завещания в пользу второго сына… А ведь одна из причин «нервозности» «начинающих абсолютистов» заключается именно в том, что власть вроде бы есть, но… власти как бы и нет… Еще невозможно утвердить строгую легитимность «своей» династии и строгий порядок престолонаследия… В 1584 году, после смерти Ивана Грозного, пришлось собирать земский собор — феодальное представительство знати и духовенства. Земский собор (не без «помощи» Бориса Годунова) утвердил Федора царем. Федор имел одну лишь дочь, Феодосию, рано умершую. Судя по сохранившимся сведениям, государством правили шурин Федора, Борис, и сестра Бориса, Ирина, жена Федора. Вероятно, Ирина пользовалась авторитетом, после смерти Федора она едва не была избрана царицей, но уступила эту честь своему брату, уйдя в монастырь. В правление Бориса Годунова был убит (или скончался) восьмилетний Дмитрий, младший сын Ивана Грозного. Насколько его смерть могла быть выгодна Борису Годунову? Сохранившиеся документы о «расследовании» — так называемое «дело» об убийстве Дмитрия, настолько неясны и путанны, что едва ли когда-нибудь станет возможно выяснить, что же, собственно, произошло… В частности, по свидетельствам братьев Марии Нагой, матери Дмитрия, он страдал тяжелой формой какой-то болезни, основным проявлением которой были судорожные припадки; в припадках мальчик кусал руки державших его людей («едал руки»). Но даже такой Рюрикович мог быть «в глазах народа» более законным претендентом, нежели умный и образованный Федор, сын Бориса Годунова. Стать основателем династии Борису Годунову так и не удалось… Время не приспело… Хотя, впрочем, вскоре оно приспело. И Романовы, не имевшие «знатного», «родовитого» рода; а имевшие самый обыкновенный скромный род-клан, взобрались на престол…
После недолгого правления Бориса Годунова началась так называемая «смута». В сущности, она началась еще при его жизни. Вспомним, как после правления Генриха VIII последовало короткое правление его сына, болезненного мальчика Эдуарда. Затем началась смута…
Но рассмотрение событий «смутного времени» сейчас не входит в наши задачи. Скажем несколько слов о самозванцах действовавших именем младшего сына Грозного. Из них интересен как политик был лишь Лжедмитрий I, такой неудавшийся «резкий реформатор»; его короткое правление представляется как бы «генеральной репетицией» будущих реформ Петра I. Второй Лжедмитрий, кажется, не обладал ни умом, ни энергией, был всего лишь «Тушинским вором» при Марине Мнишек… Иным непонятно, почему недолгая супруга первого Дмитрия с таким упорством отстаивала свои права на престол. А все просто: она ведь была помазана на царство. И никто этого помазания не отменял. Так что выходит, она отстаивала свои законные права… Ее четырехлетний сын Иван был публично повешен по приказу Михаила Романова. Что бы там ни было фактически, чьим бы сыном ни был этот мальчик; формально по приказу первого Романова казнили последнего Рюриковича-Александровича. Имеются смутные известия о самозванцах, действовавших именем Ивана; кажется, один из них пытался найти поддержку в Османской империи…