Рывок

Брусков Валерий Петрович

— Это уже слегка обнадёживает, — выдохнул из себя Дягилев значительную часть внутреннего напряжения.

— Мракобесие всегда шло впереди науки, чтобы даже случайно не пропустить её вперёд, но в итоге оказывалось аутсайдером, — нравоучительно сказал Гусман. — Вспомни ту же инквизицию.

— Если ты гарантируешь порядок во Вселенной, я тебе почему-то верю, —

признался Дягилев. — Богу я не верю, пока верю в Дьявола Науки. Значит, мои в церкви сейчас зря теряют время?

— Абсолютно! — заверил его Гусман. — И все сейчас совершенно зря теряют его же на истерики, кроме тех, кто ВСЁ понимает и получает из этого баснословную выгоду. Анатолий, это же элементарно и давно прописано в учебниках физики! Да, мы во время последнего эксперимента запустили процесс, но это не Апокалипсис, а тривиальное явление естественного перехода нашей цивилизации из одного состояния в другое. Подтверждаю, что Земля начала схлопываться в «чёрную дыру», но мы это очень и очень не скоро заметим. Суть в том, что для внешнего наблюдателя мы сожмёмся в геометрическую точку практически мгновенно, но для нас он растянется на целую Вечность… Для нас все процессы вне Земли начнут всё больше замедляться, пока как бы не прекратятся. Солнце зависнет в одном месте неба, вокруг планеты образуется плазменный и гравитационный кокон, который перестать отпускать от нас собственный свет.

— И ты считаешь это ерундой? — удивился Дягилев. — Что же тогда для тебя является всемирной катастрофой?!.

— То, что сейчас творится на Земле. Разрушения, убийства… Мы теряем великолепные научные центры и лучших специалистов в своей области.

И всё ЗРЯ… Всё это потом придётся восстанавливать… Произошло то, что ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ, как это ни парадоксально звучит. Через какое-то время всё процессы вокруг нашей энергетической сферы как бы остановятся, а мы-то будем по-прежнему идти вперёд! Земля сделает один виток вокруг Солнца за прежний год, а на ней самой пройдёт миллион или миллионы лет! Ты понял, о чём это я?

— С твоей помощью — уже на подходе. — Дягилев всё больше успокаивался. — Скажи главное: что мы от этого выиграем?

— Всё! Мы практически мгновенно для внешних наблюдателей превратимся в сверхцивилизацию! Их секунды — это наши тысячелетия! Ты не задумывался над тем, что другие сверхцивилизации — это тоже, возможно, выходцы из искусственных «чёрных дыр»? Научились делать коллайдеры, запустили их, и поднялись на новый уровень галактической иерархии. Может быть, инопланетяне потому и не выходили на контакт с нами, что ждали нашего созревания и вхождения в их элитный клуб?.. Для них ни Время, ни Пространство уже не имеют непреодолимых ограничений, так что они очень скоро могут у нас тут появиться, как бы на равных… А мы будем их ждать и жить, как жили. Да, условия нашей жизни постепенно станут весьма специфическими, но не смертельными! Живут же себе люди в невесомости и ничего!

— Уф! — выдохнул Дягилев последние остатки былых страхов. — Гора прямо с плеч! Я тебе почему-то опять верю, профессор! И вообще я откровенно чувствую себя эволюционным воздухом. Если всех таких, как я, собрать в энциклопедию, это будут две обложки с пустотой между ними, а от тебя одного получится толстый том! Дикарь яростно борется за сохранение своей дикости, но когда его делают цивилизованным, он быстро забывает своё прошлое и обратно уже не хочет!

— Ты не о том, Анатолий Иванович, — похлопал его по плечу Гусман. — А за другое мы сейчас пойдём и выпьем. Думаю, Сара уже накрыла на стол, а у меня там есть неплохой коньячок…

Дягилев с сожалением посмотрел на свою совершенно зря угробленную машину, загубившую ещё и чужие забор с сараем.

— Не переживай, Толик, — сказал Гусман. — Если до меня не доберутся, когда всё успокоится, я помогу тебе её восстановить. А потом вместе мы починим и моё домашнее хозяйство. Какие наши годы!..

Вчерашний день невежества всегда остаётся и его завтрашним утром.